ДОБРАЯ ДУША

Все добродетели связаны между собой. Молитва рождается от любви, любовь – от радости, радость – от кротости, кротость – от смирения, смирение – от служения, служение – от надежды, надежда – от веры, вера – от послушания, а послушание – от простоты.

Кротость

Какими бриллиантами должна быть украшена душа? Кротость. «Блаженны кроткие сердцем» (Мф. 5:5).Что противоположно кротости? Гнев. Гнев – это тягчайшая страсть, которая, по словам святых отцов, подобна огню. Она может выжечь всю душу, все добродетели, накопления за всю жизнь. Гнев выражается в чем? В нетерпении, в брани, в оскорблениях. Высшая степень – убийство. Мы мысленно убиваем, мы даже рисуем в голове картины, каким способом, где подкарауливаем, как казним. Гнев, по святым отцам, – это временное беснование. Бывало, что человека в гневе снимали на камеру, показывали потом, и ему было стыдно: «Да не может быть…»

Архимандрит Кирилл (Павлов)

Гнев – профессиональное заболевание любого руководителя и педагога. Причем характерная особенность: публично-то на детей не будешь кричать, сдерживаешься, а домой приходишь – и можно развернуться, там уже никто не видит. Гнев – это, конечно, состояние безумия, потери ума.

Афонский старец Порфирий Кавсокаливит (1906–1991) рассуждает так: вы видите, что из-за угла на человека выскакивает бандит, хватает его за волосы, режет ножом, убивает. Какие чувства вы будете испытывать к жертве? Сочувствие, жалость, желание как-то облегчить страдания, помочь. «Так вот, – говорит Порфирий, – человек, который находится в злобе, это и есть та жертва, на которую напал бандит». Бандит – это бес, который нашел дорожку к его сердцу, сел ему на плечи и ввел в злобу. Это болезнь, человек нервничает, раздражается. И когда на нас такой раздраженный человек выплескивает злобу, эта дьявольская энергия передается, она обладает огромной силой. Человек в гневе может даже ничего не говорить, но он находится рядом с нами, и мы получаем эту энергию. Вот, говорят, на работе невозможно сидеть. Все в злобе. Сейчас весь мир лежит во зле, потому что все ходят обиженные, злобные, раздраженные друг на друга. Как Порфирий говорит, бесов на себе возят.

Какой дальше действует закон? Если мы на этого раздраженного человека тоже раздражаемся, осуждаем его, то входим в такое же состояние раздражения, как и он, и бес по полному праву перепрыгивает к нам на плечо. И начинается, как говорит Порфирий Кавсокаливит, бесовский хоровод.

А что можно сделать? Пожалеть этого человека, над которым бес надругался. И если мы с жалостью, кротко к нему отнесемся, посочувствуем, бес ничего не сможет с нами сделать. Мы останемся под покровом Божией благодати.

Могила Александра Свирского на Валааме

Что такое христианин? Он как пристань. К нему эта злобная волна пришла, ударилась и отхлынула назад. К нам пришел злобный человек, а мы молимся: «Господи, дай мне силы потерпеть». К Матери Божией обращаемся: «Матерь Божия, помоги мне не ответить, удалиться от этого греха». И действительно, только по благодати Божией мы можем отвратиться от зла.

Злобные люди никакого вреда не сделают, если у нас в душе мир, если мы как бы окутаны благодатью. Коль злоба подступает, лучше всего удалиться, почитать 90-й псалом, Иисусову молитву.

Однако нет единого правила, как и когда себя вести, поступать с врагами. Но если человек находится в правильном состоянии, он может верно решать – не умом, а сердцем.

Меня этот вопрос тоже в свое время волновал: в молодости ездил в Сергиев Посад в электричке, а там встречались хулиганы, богохульники, и было непонятно, что с ними делать. Я взял одного за шкирку, выкинул из электрички, он хулил Церковь, Божию Матерь. А у отца Кирилла (Павлова) потом спросил: как к подобным вещам относиться? Отец Кирилл, мудрейший наш наставник в Троице-Сергиевой Лавре, сказал: «Если ты чувствуешь в себе силы, то вступайся, а не чувствуешь – читай Иисусову молитву, молись за этих людей». Действительно, не каждый способен открыто противостоять, рискнуть своей жизнью, своим достоинством. Но если искренне человек начинает молиться, то, бывает, все устраивается, успокаивается. Я бы даже так сказал: начинать надо с молитвы.

Все в Божиих руках.

Радость

Следующая добродетель – радость – тональность жизни, наших чувств. Дети чаще всего пребывают в радости. Хотя есть и взрослые люди, у которых жизнь радостная, приподнятая. Чему они радуются? Милости Божией.Все в руках Божиих, на все милость Божия. Все радостно. Серафим Саровский как обращался ко всем? «Радость моя!» Он искренне радовался каждому человеку, в каждом ведь есть и образ Божий, и добродетели.

Учение Паисия Афонского состоит в том, чтобы обо всем иметь добрые помыслы, видеть во всем доброе, радостное. Это целый навык радостной жизни. И так жить легко. Все наши акафисты сводятся к чему? «Радуйся, радуйся», – повторяешь, и действительно приходит радость, печаль отступает. То, что казалось невыносимым, тяжким, смертельным – исчезает. Когда печалишься – почитай акафист, попой его.

У Бога вообще ничего трагического не существует. Господь этот мир создал для радости. И если у нас благодарное сердце, глаза открыты на эту милость Божию, то действительно возникает только радость. Многие святые люди жили в такой тональности. Отец Кирилл (Павлов), мой духовник в Троице-Сергиевой Лавре, отец Николай Гурьянов на острове Талабск (Залит), отец Иоанн (Крестьянкин)… Приезжаешь к ним, первое, что видишь, – это улыбка, радость. Они действительно встречали тебя как родственника. Когда едешь, думаешь: «Вот увидеть улыбку…» И бывает, что этого достаточно. Ехал, вроде такой перечень грехов вез, какие-то вопросы, а побудешь у старца, попадешь в эту атмосферу радости, и все – уже нет вопросов, мир приобрел другую тональность, чувства настроились на радость. Это, может быть, самое главное.

Такую же функцию часто выполняют паломничества. Посетил святое место (мы же общаемся со святым, который обладал радостью) – и пришел в радостное устроение.

Проблема радости – всюду. В педагогике: есть радостный учитель – у него радостные ученики. Радостный родитель – радостные дети. Вокруг радостного человека люди собираются, когда им тяжко, тянутся к нему как к магниту. Пообщаются – и повеселеют. Радость – это вообще энергия от Бога, Он дает человеку радость полноценной жизни.

Может ли печаль быть радостью? Печаль по Бозе, печаль о своих грехах – это духовное чувство, а точнее – сложная гамма чувств. Святые отцы говорили, что нет такой одной добродетели, которая закрывала бы все чувства. И печаль светлая – покаянное естественное состояние. А лучше всего – тихая радость общения с Богом, жизни с Богом.

Старец Николай Гурьянов

Противоположные радости состояния – это уныние, потеря смысла жизни. Когда делать ничего не хочется, лень, руки опустились, вообще пора покончить с собой.

При этом святые отцы принципиально различают понятия печали и уныния. Печаль – это болезнь чувств, уныние – поражение воли. Это совершенно разные части души.

Печаль Господь дал нам для того, чтобы переживать о своих грехах.

А что такое уныние, в чем оно проявляется? Подавленная воля. Ничего не хочется, руки опустились, все потеряло смысл: работа, окружающие люди, родственники, бывает, вся жизнь не имеет никакого смысла. Опасно? Тяжко. Святые отцы говорят, что уныние – самый тяжкий грех, самая страшная страсть.

Высшая степень уныния какая? Отчаяние, которое заканчивается самоубийством. Дьявол придумал такой путь препровождения человека в ад, напрямую. Церковь самоубийц не отпевает, не поминает их. Почему? Потому что человек сознательно поставил свою волю выше, чем воля Божия, надругался над ней. Господь говорит: смерть – это тайна, когда надо, тогда я тебя возьму. А самоубийца отвечает: нет, я сам могу решить, когда мне прекратить мой земной путь. Это, конечно, страшное, сатанинское дерзновение.

Один из первых покончил с жизнью Иуда, он сознательно пошел против Христа. Причем Господь трижды отводил его от этого греха, трижды у него обламывался сучок, на котором он вешался. И он все равно упорно шел к исполнению задуманного.

А что мы противопоставим унынию? У святых отцов это единственный случай, когда для страсти нет прямой, точной, противоположной добродетели. Тем не менее, жизнь по воле Божией дает возможность справиться с унынием.

Попробуйте уповать на Бога, и ничто вас не будет так тяготить, приводить к крайности.

Смирение, любовь

Следующие добродетели – смирение, любовь. Все святые, так или иначе, обладали этими добродетелями. В Евангелии написано: «Господь гордым противится, а смиренным дает благодать» (Иак. 4:6).

Есть такая рекомендация: чтобы смириться, надо попробовать пожить по Евангельским заповедям. И сразу увидишь, как ты далек от этой жизни. Да хоть одно, любое, правило духовное попробуй исполнить! И сразу откроется, кто мы есть на самом деле.

Претерпеть страдания безропотно – путь к смирению. Святитель Игнатий (Брянчанинов) так и говорит, что люди последних времен будут спасаться одним способом – терпением в скорбях и болезнях. «Полюби свою болезнь» – это выражение архимандрита Иоанна (Крестьянкина) из Псково-Печерского монастыря. А как полюбить? Не ропщи, возьми и претерпи все боли, неудобства, все те скорби, собственные несовершенства, которые следуют из болезни.

Важно, что все добродетели, которые мы перечисляем, связаны между собой. Молитва рождается от любви, любовь – от радости, радость – от кротости, кротость – от смирения, смирение – от служения, служение – от надежды, надежда – от веры, вера – от послушания, а послушание – от простоты. Преподобный Макарий Египетский связал все добродетели в единую цепочку…

Тайна педагогики, вообще духовной жизни заключается в том, что если бы мы с вами достигли хотя бы одной, любой из этих добродетелей, то проявились бы все остальные. Одна добродетель потянет за собой другие, они действительно взаимосвязаны.

И еще одна непростая закономерность. У каждого человека есть духовная слабость: один пьет, другой страдает блудными помыслами, третий гордится. Так вот святые отцы высказывают интересную парадоксальную мысль, что эта слабость – и есть тот самый скрытый главный талант, который имеется у этого человека. Добродетель, противоположная слабости, – это и есть дар от Бога. И дьявол наваливается на самое главное, на самое дорогое, самое сильное, что есть в человеке. Он старается подавить этот дар.

Поэтому если строить обратный процесс – воспитательный, то прежде всего надо определить главный талант и главную слабость. Выбери тот грех, тот порок, который является самым гнетущим, постоянно повторяющимся, и все силы сосредоточь на нем. Если ты его поборешь, ослабишь, то сможешь прийти к противоположной добродетели, и тогда победа будет всеобщей.

Выдающийся духовный дар был у отца Кирилла (Павлова) – человека удивительной любви. Вспоминаю, едешь к батюшке – столько недоумений, всяких вопросов… Приезжаешь, а у него всегда большая очередь. Пока достоишься, пробьешься, подойдешь – а вопросов нет. Все уже разрешилось, успокоилось, постоял рядом, пока он других исповедовал, душа умиротворилась, и проблемы все исчезли.

У отца Кирилла был великий дар любить всех людей. Я, например, никогда не слышал, чтобы он кого-то осуждал. Даже когда происходили вещи явно греховные, он практически никогда не обличал человека, говорил: «Помоги, Господи, ему душу спасти». Как-то молился. Но против врагов Церкви был очень твердым.

А когда к нему приходили с личной обидой, батюшка всегда спрашивал: «Действительно это было так? Действительно ли человек такие вещи творит?» – «И правда, – думаешь, – а может, показалось».

Он предлагал систему вопросов, которые приводили человека в сомнение: а стоит ли так сильно возмущаться? а действительно ли это так? правда ли, что этот человек такой? было ли вообще событие?

Как у Паисия Афонского – про змею. Приходит один человек к старцу Паисию, рассказывает: «Ко мне приполз пучок из ста змей». – «Ну, прямо из ста?!» – «Может, и не из ста, но змей 50, наверное, было». Паисий опять спрашивает: «Прямо 50?» – «Ну, батюшка, там так шипело, змей 20–30 – точно». – «А ты, – говорит, – их видел, эти 30 змей?» – «Да нет, не видел, слышал – шипят». – «Ну так сколько змей-то было?» – «Ну, батюшка, честное слово, десять-то было точно». – «А ты хоть выходил, их считал? Как долго они шипели? Может, все-таки меньше десяти?» – «Ну, батюшка, что ж я, совсем ничего не слышу? Штук пять-то было, в этом я уж уверен». – «Точно, – спрашивает Паисий, – пять? Не меньше нисколько?» – «Ну, батюшка, в крайнем случае, было две».

Вот так и вся наша жизнь, построена на фантазиях, когда мы что-то накручиваем, преувеличиваем.

Мы знаем, конечно, что «Любовь долготерпит, милосердствует, любовь не завидует, любовь не превозносится, не гордится, не бесчинствует, не ищет своего, не раздражается, не мыслит зла, не радуется неправде, а сорадуется истине; все покрывает, всему верит, всего надеется, все переносит» (1 Кор., 13:4–7). Все это легко сказать. Святые отцы говорят: проповедовать – это все равно что камушки бросать в колокольню, а исполнить – как камни поднимать на колокольню.

Игумен Киприан (Ященко)

Cвятые отцы заповедовали нам жить каждый день как последний, как будто завтра не будет. И за этот день нам придется отвечать на Страшном суде, все, что мы сотворим, зачтется. При таком бережном отношении к каждому часу, к каждому слову, к каждому человеку возникает обостренное восприятие действительности. Тогда, прежде чем совершить что-то греховное, человек подумает, ограничит себя – само христианское мировоззрение так устроено.

Поэтому на ночь нужно произнести молитву, примиряющую нас со всеми людьми, в том числе с теми, которых мы обидели, оглянуться на прожитый день, посмотри на него глазами радостными, благодарными, поблагодарить Бога за все.

Публикуется в сокращении