Заговенье: почему Рождественский пост называют иногда Филипповским

Успеть перед Новым годом

Рождественский пост может быть одним из самых радостных времен церковного года. Пищевые ограничения, если не усердствовать и не поститься по строгому уставу без рыбы, не тяжелы и скорее похожи на легкую предпраздничную диету, в воздухе витает уже новогоднее настроение, пахнет мандаринами, корицей и хвоей, хочется собирать подарки и печь пряники…

В реальности же именно на Рождественский пост выпадает самое суетное и раздражающее время. Квартальные и годовые отчеты на работе, давка в магазинах за теми же подарками, постная пища выходит дороже скоромной, а уж пряники… Идите вы подальше с вашими пряниками, тут бы к Новому году ноги не протянуть. Ах, да, Новый год. Не забыть купить елку или достать с антресолей искусственную.

Подумать о грядущем Рождестве получается в лучшем случае по воскресеньям, если все же удается вырваться от бытовых и рабочих забот в храм. В худшем — лежит на сердце тоска по нему, по празднику, такому одновременно детскому и серьезному, придавливает, только вот иногда с паром изо рта на морозе выдыхается: гряди, Господи! Не потеряй меня в этой суете и не дай Тебя потерять!

Именно в эти сложные дни нужна поддержка друзей, которые бы подставили плечо и напомнили: Рождество все ближе, Господь тебя не потеряет, даже если тебе кажется, что Он сейчас бесконечно далеко. Такими друзьями могут стать святые, которых Церковь вспоминает в эти дни. Я хочу предложить читателям «Правмира» иногда хотя бы на несколько минут на нашем извилистом и почти потерянном пути к празднику останавливаться и знакомиться с ними не просто как с персонажами житий, но и как с нашими проводниками к Рождеству.

Первый апостол, которого позвал за Собой Иисус

За день до начала Рождественского поста празднуется память апостола Филиппа — даже сам пост иногда называют Филипповским. В Писании Филипп появляется, что называется, редко, но метко: мало того, что все Евангелия и Деяния Апостолов упоминают его в числе двенадцати, так еще и евангелист Иоанн Богослов рисует его портрет достаточно подробно.

В первой же главе Евангелия от Иоанна читаем (ст.43): «На другой день Иисус восхотел идти в Галилею, и находит Филиппа и говорит ему: иди за Мною». Строго говоря, это вообще первый апостол, которого Христос позвал Сам — Андрей и Иоанн были учениками Иоанна Крестителя и пошли к Нему после указания учителя, а Петра позвал присоединиться к «компании» Андрей, уверенный, что им встретился Мессия.

Что же такого Он увидел в молодом человеке из Галилеи? Разгадать эту тайну поможет следующая сцена. Филипп зовет своего приятеля Нафанаила: «Мы нашли Того, о Котором писали Моисей в законе и пророки, Иисуса, сына Иосифова, из Назарета» (ст.45).

Эта реплика говорит сразу о двух вещах: во-первых, Филипп дает понять, что хорошо знает Писание, во-вторых, обладает способностью мыслить парадоксально и не страдает буквоедством.

Как человек, знающий пророков, он прекрасно знает, что «ничего доброго» в этом смысле из Назарета быть как раз не должно — Мессия должен родиться в Вифлееме.

Осторожно выскажу еще одно предположение (только предположение). Возможно, Филипп был хорошо знаком и с иудейским преданием. В средневековом иудаизме родилась идея о «двух мессиях»: бен Давид, «Сын Давидов», Царь-Машиах, понимаемый как национальный герой-освободитель; и бен-Иосиф, «Сын Иосифа», страдающий Мессия из колена Иосифова (точнее, сына Иосифа Ефраима), гибнущий в битве за народ и приуготовляющий приход как раз Машиаха бен-Давида. Однако авторитетные иудейские комментаторы предполагали, что само пророчество о страдании Мессии содержится у пророков (удивительно, не правда ли? — скажем мы, христиане). А кроме того, исследователи иудаизма предполагают, что эта концепция актуализировалась после неудачного восстания Бар-Кохбы в конце II века, фактически разрушившего надежды на возрождение Израильского государства на почти два тысячелетия и положившего начало рассеянию евреев.

Бар-Кохбу многие иудеи ошибочно приняли за Машиаха, разочарование было духовной катастрофой, и чтобы как-то поддержать народный дух, раввины предложили идею, очень похожую на христианскую: страдание Мессии было предсказано пророками, но это страдание лишь приуготовляет приход Мессии-Царя. В порядке вольного размышления можно предположить, что предпосылки к такому ходу мысли могли возникнуть гораздо раньше, в эпоху римской оккупации, когда прихода Мессии ждали, но сомнения в политическом и военном успехе были чрезвычайно сильны. И если Филипп был знаком с этой концепцией, то вполне мог узнать в Иисусе, сыне Иосифа, даже и будущего страдальца за народ!

Тщательно смотреть по сторонам

Впрочем, вернемся с зыбких песков гипотез к тексту Евангелия. Еще один эпизод с его участием — Ин. 12; 21-24: «Из пришедших на поклонение в праздник были некоторые Еллины. Они подошли к Филиппу, который был из Вифсаиды Галилейской, и просили его, говоря: господин! нам хочется видеть Иисуса. Филипп идет и говорит о том Андрею; и потом Андрей и Филипп сказывают о том Иисусу. Иисус же сказал им в ответ: пришел час прославиться Сыну Человеческому. Истинно, истинно говорю вам: если пшеничное зерно, пав в землю, не умрет, то останется одно; а если умрет, то принесет много плода».

Греки обратились к Филиппу — а это значит, что он знал греческий язык! С этого прихода греков начинает «прославляться Сын Человеческий» — уже не Он идет с проповедью по городам и весям, а язычники сами устремляются к Нему, да не за конкретным исцелением, а вообще — потому что хотят Его видеть. И проводником их к Нему становится Филипп. (И кстати, здесь Христос связывает Свое прославление еще с одним пророчеством о Своей скорой крестной смерти. Так что предыдущее наше размышление все же может иметь в себе долю истины…)

Когда мы в последний раз в Евангелии встречаем апостола Филиппа, он просит Спасителя показать им, Своим ученикам, Бога: «Господи! покажи нам Отца, и довольно для нас» (Ин.14:8). И в ответ слышит краткое изложение учения о Троице: «Видевший Меня видел Отца… Слова, которые говорю Я вам, говорю не от Себя; Отец, пребывающий во Мне, Он творит дела… Я умолю Отца, и даст вам другого Утешителя, да пребудет с вами вовек, Духа истины, Которого мир не может принять, потому что не видит Его и не знает Его; а вы знаете Его, ибо Он с вами пребывает и в вас будет. Не оставлю вас сиротами; приду к вам» (9-10, 16-18).

Это поразительный диалог. Каждый иудей знал: увидеть Бога нельзя. Сам Моисей, величайший из пророков, смог увидеть лишь Его славу, увидеть Его «сзади», как описывает этот непостижимый опыт книга Исход, причем Сам Бог сказал ему: «лица Моего не можно тебе увидеть, потому что человек не может увидеть Меня и остаться в живых» (Исх.33:20). Филипп, внимательно изучавший Закон Моисея, тем более не мог этого не знать. И тем не менее — просит Учителя показать Отца.

То есть он не просто был верным учеником — он прозревал сверхчеловеческую — Богочеловеческую природу Спасителя еще до того, как она была очевидным образом явлена в Воскресении.

Так что присутствие апостола Филиппа перед началом Рождественского поста — далеко не случайное совпадение. Он призывает нас искать и находить Христа, вчитываться в страницы Священной Истории, которая свидетельствует, по Его же собственным словам, о Нем, и тщательно смотреть по сторонам, чтобы не упустить Его из виду, когда Он явится нам одному Ему известным образом

По материалам одноименной  статьи портала Православие и Мир