К началу 90-х годов XIX века слава об отце Иоанне Кронштадтском гремела по всей России. Когда народ Божий узнавал, что Батюшка куда-то прибывает, там сразу собирались толпы богомольцев, и каждый хотел прикоснуться к дорогому пастырю, каждый хотел получить от него какую-то святыню, и порой это почитание даже принимало несколько гипертрофированные формы. Из архивов мы знаем, что во время поездки в Ригу богомольцы, встретивши отца Иоанна, разорвали его рясу, потому что каждому хотелось иметь по кусочку.

Почему же народ Божий так стремился к дорогому пастырю? Потому что в нем люди чувствовали живое и действенное присутствие Духа Святаго.

«Пасхальный Батюшка» — так впервые назвал отца Иоанна Кронштадтского его большой почитатель и в дальнейшем основатель общества в память Иоанна Кронштадтского протоиерей Петр Миртов. Он вспоминал, что, когда отец Иоанн Кронштадтский где-то появлялся, сразу возникал какой-то особенный дух радости, дух утешения, исходящий от него. Те, кто болел, надеялись на молитву дорогого Батюшки и молили об исцелении; те, кто страждал, жаждали получить и получали пастырское назидательное утешительное слово; те, кто нуждался финансово, получали от него финансовое утешение. Эта «пасхальная» благодать, как это ни странно, проявлялась не только в храме, не только во время Богослужения, но даже порой в совершенно обыденной, бытовой обстановке. Другой жизнеописатель отца Иоанна Кронштадтского, И.К. Сурский, вспоминает, что, когда Батюшка приходил к кому-то в гости и сидел за чашкой чая, каким-то образом преображалось все помещение, в котором Батюшка находился.

Какова же причина? В чем разгадка? Сам отец Иоанн Кронштадтский дает нам ее. Его главный литературный труд жизни – это, как мы с вами знаем, книга «Моя жизнь во Христе», и можно добавить – жизнь отца Иоанна Кронштадтского в Воскресшем Христе Иисусе, Господе нашем. Этот дух Воскресения, дух жизни вечной, уже пребывал с дорогим Кронштадтским пастырем.

Но порой его слава и известность представляли для него самого угрозу, даже опасность. Сторож Андреевского собора как-то вспоминал, что на праздник Успения богомольцы так осадили дорогого Батюшку, что сбили его с ног и, как говорит сторож, «прошлись по нему, как по мураве». А дальше что было? Что же Батюшка сказал? А ничего не сказал. Он встал, перекрестился (воистину агнец Божий) и промолчал.

В служении отца Иоанна Кронштадтского, конечно, поражает его бескорыстие. Он весь был слит со своим служением, его главной целью было являть воскресшего Христа, указывать народу Божию источник благочестия и обновления жизни в причащении Святых Христовых Тайн. А мы с вами знаем, как трудно порой приходилось дорогому Батюшке, ведь он шел не только к людям благополучным и богомольным. Особенно в первые годы своего служения в Кронштадте он шел к тем, кто был одержим недугом пьянства, нецерковности, грубости, подлинного греха, он шел к тем, которые имели бесов внутри и даже самого сатану. Призывая таких людей к покаянию, наставляя их на путь благочестия, отец Иоанн Кронштадтский бросал вызов супротивнику рода человеческого. Фактически все современники свидетельствуют, что к концу своей жизни дорогой Батюшка выглядел очень и очень утомленным, и это естественно: полвека он преданно служил Церкви – полвека удивительной самоотдачи, полвека, не зная отдыха и, как мы бы сейчас сказали, работы на износ. Кроме того, как мы с вами знаем, в последние годы отец Иоанн Кронштадтский тяжело и серьезно болел. Вот тут не грех было бы немного отдохнуть, отойти на покой, отдалиться от людей, но слова «покой» и «отец Иоанн Кронштадтский» для дорогого Батюшки были абсолютно несовместимыми. До конца своих дней, до последнего вздоха он служил Церкви, потому что именно в этом заключались цель и смысл его жизни. Как мы знаем, последнюю в своей жизни Литургию он самостоятельно совершил за 12 дней до своей кончины, а после этого его причащали Святых Христовых Таин каждый день. Отец Иоанн Кронштадтский был великим певцом Евхаристии. Именно в Евхаристии он видел избавление от смерти — от смерти, прежде всего, духовной. А духовную смерть Батюшка считал гораздо более страшной, чем смерть физическую. Очень много его мыслей посвящено Святейшему Таинству Евхаристии, и порой его мысли подкупают своей простотою и вместе с тем удивительнейшей наглядностью. Вот, например, как отец Иоанн Кронштадтский рассуждал о вездесущии Господа Иисуса Христа. Это очень простые и вместе с тем очень глубокие рассуждения. Отце Иоанн говорил так: в каждой крошечке евхаристического хлеба, в каждой капельке вина во Святой Чаше присутствует весь Христос неразделимо во всей своей полноте божественной человеческой благодати. А ведь Литургия служится каждый день в тысячах храмах и там всецело присутствует Христос, и служатся они по всему миру, и, таким образом, Христос вездесущим пребывает не только духом, но и телом на земле. Так рассуждал отец Иоанн Кронштадтский.

В этом храме некогда совершалось отпевание дорогого Батюшки, и современники также отмечали, что во время отпевания почившего пастыря присутствовал тот же самый дух пасхальной заутрени, тот же самый дух удивительной радости, которая говорила о преселении праведника в Царствие Небесное. Сегодня мы с вами собрались в этом храме, прежде всего, конечно, для того, чтобы возблагодарить Бога, даровавшего нам такого чудного святого, для того, чтобы испросить молитв дорогого Батюшки Иоанна Кронштадтского;  но вместе с тем для того, чтобы прикоснуться к той подлинной жизни Церкви, которую каждый из нас так любит, которая согревает нас светом и радостью. Ведь, в самом деле, мы, христиане, живем как бы в двух плоскостях. С одной стороны, мы проходим непростое, трудное, многозаботное и скорбное житие. Но вместе с тем в нашей жизни присутствует и иное измерение: радости, полноты жизни, вечности – это начаток Царствия Божия, которое дарует нам Церковь. К этой жизни мы пришли прикоснуться сегодня, потому что и великий праведник, отец Иоанн Кронштадтский пребывает, с одной стороны, как мы верим, духовно, таинственно среди нас, и вместе с тем, наслаждается благодатью Царствия Небесного. Аминь.

Сайт Иоанновского  ставропигиального женского монастыря г. Санкт-Петербург,

2 января 2016 г.