Смерть смерти

Божественная литургия в Петропавловском храме города Сарапула

Мир действительно добровольно шагает в ад. Огромные очереди у ворот ада, куда каждую минуту вламывается несчетное количество людей, могут сравниться только с бесконечными очередями за новой версией айфона или на распродажу по акции в торговом центре. Интернет ломится от порнографии, насилия, злобы, мести, и всё это впитывается всё более гипертрофирующимися умами людей и их сердцами, скукоживающимися от ненависти и похоти. Технология, ведущая в ад, делает свое дело. Пиксели перемалывают человеческие умы лучше любого реального зрелища.

Производительность духов тьмы очевидна. С одной стороны, треть человечества заражена сатанинским духом убийства, уничтожения других и заходится в приступе злобы. Другая треть умирает от голода или печально смотрит на свою смерть как на избавление. Еще одна треть безумно отплясывает вокруг огненных языков похоти, получая всё больше денег и тратя их всё быстрее в нескончаемой сарабанде^[1].

Культ смерти, магии и демонизма, как духовный героин, систематически впрыскивается в изнемогающие вены человечества. Смерть. Она представляется неизбежной, вожделенной, желанной, наслаждением, если это смерть другого; становится причиной депрессии и погибельного отчаяния, способом установления уголовной «справедливости»; ломает миллиарды судеб; заглушает в людях желание любить; делает шаг назад за огромные деньги и тщательно гримируется, обколовшись ботоксом, чтобы выглядеть как дива.

Смерть, эта чертова мать, всемогуща на земле. Даже Бог, Царь жизни, сказал о бесе, что он «князь мира сего», не имеющий в Нем ничего (см.: Ин. 14: 30). Прославление смерти стало повсеместным, человеческая культура всюду превратилась в культуру смерти и тления, став умиранием прежде смерти. И я говорю не (только) о земном исходе человека, я имею в виду смерть вечную, нескончаемые муки чудовищного ада, в который неистово бросается большинство.

Лишь один отблеск света еще освещает землю. Это сияние в глазах детей. Потому что, какими бы бесконечно плохими мы ни были, все мы были святыми, непорочными ангелами, напояемыми росой рая и полными благодати Божией. А значит, величайшая трагедия человечества – это не смерть, а то, что мы из ангелов превратились в падших существ, волочимых чудовищными духами. Человечество продолжает падение злых ангелов, довершает его и пополняет плерому ада. Даже самые жуткие серийные убийцы в детстве были святыми Божиими.

И еще кое-что. Святая и Божественная Литургия. Пока есть Литургия на земле, небеса еще разверзаются, рыдая над человечеством. Пока еще слезно воспевается непорочная Жертва Агнца Божия, ад остается лишь сточной канавой загубленного бытия. Пока руки еще воздеваются к небу на эпиклезе^[2], Дух Пресвятой освящает тлеющие тела Пречистой Кровью Божией.

Пока служится Литургия, крины райские еще расцветают в душах, любящих лицо Божие

Литургия – это гигантская секира, вонзенная в сердце адово, это смерть смерти, скрежет зубовный демонов, дыхание Духа Святого в людях, благоухание сердца Христова, роса райская, охлаждающая жгучую пустыню мира. Пока служится Литургия на земле, крины райские еще расцветают в душах, любящих лицо Божие.

Поэтому все легионы адские сплотились, чтобы умалить, разорить и упразднить Святую и Божественную Литургию. Сделали ее редкой по неблагоговеинству христиан, искоренили с помощью ересей, выдворили из общества войнами и гонениями. Высмеяли ее секуляризацией, чудовищно исказили суевериями и синкретизмом, адски надругались над ней убийством миллионов нерожденных младенцев.

Силы бесовские стараются сделать так, чтобы священники не могли служить Литургию

За священниками, этими единорогами духа^[3], охотятся орды браконьеров, вышедших из всех кругов ада. Самым ценным трофеем у престола тьмы является сердце и жизнь священника, не служащего более Божественную Литургию. Всем пьяницам мира внушено задание: бросаться под машины, управляемые священниками, чтобы те, поневоле став убийцами, не могли больше приносить Жертву веков. Все куклы-убийцы на земле получили приказ искушать, одолевать и истреблять священников. Все похоти и духи, стоящие у них за спиной, объединились, чтобы разорить Церковь в душах служителей Евхаристии. Все черти на земле собрались, чтобы схватить и сковать бренные руки, освящающие воды и сводящие с небес Бога.

Семьи их уничтожаются, добрые имена втаптываются в грязь. Увидел бес, что священник ломается, если разрушить фундамент его семьи, если войти в сердце жены и детей, если сразить его смертью и небытием. А если не удастся, священники, эти горемычные плуги живые, грудью распахивающие целину мира сего, ослепляются фантастическим блеском золота, очаровываются количеством цилиндров в колесницах на нефтяной тяге, оглушаются металлическим перезвоном побрякушек.

А в это время люди, изголодавшись в пустыне мира сего, погибают. Дай Бог, чтобы, невзирая на всё это, еще служилась Святая Литургия. Там, на святом престоле, Богомладенец, больший небес и меньший атома, умирает и воскресает, дает поглотить Себя комочкам плачущего брения и евхаристически превращает человечество и всю вселенную в Свое Пречистое Тело. Литургия – это прежде всего Бог, Который любит нас бесконечно, навзрыд плача о нас.