ЛИКИ АФОНА. Отцы Иоаким и Исидор

Павле Рак, сербский философ, переводчик и публицист, жил на Святой горе в конце 1980-х – начале 1990-х. Его путь на Афон лежал через тернии диссидентских исканий и встречу со Христом через Его образ и подобие в лице верующего человека:

Крест на вершине Святой горы Афон

– Я ещё не слышал, чтобы кто-то шёл к Богу столь обходной дорогой. В молодости я в церковь не ходил. Меня крестили, но после этого я бывал в храме как турист и думал, что христиане – это бабушки, которые находят в церкви ложную утеху своим страхам. Мои представления развенчала поездка на Афон, когда после окончания философского факультета я сделал себе подарок и отправился в Грецию. На Афоне я провел несколько дней. Наш сосед передал со мной письмо своему брату, святогорскому монаху, и тот всё мне показал, рассказал. Но самое главное: я ожидал увидеть людей подавленных и больных, а встретил весёлых и полных жизни. И они, понимая какой я, ничем этого не выказывали, но обращались со мной как с другом. Тот монах подарил мне книги старца Софрония «Силуан Афонский» иотца Иустина (Поповича). Они были написаны на очень высоком уровне (в то время, как я думал, что христианство – примитив для бабушек!). Не говорю, что это сразу меня обратило, но предрассудки улетучились.

Пару лет спустя после посещения Афона из-за своих политических глупостей я бежал из Югославии в Париж, где поселился рядом с сербской церковью и стал туда ходить. Один из сербов, с которыми я там познакомился отец Николай Чернокрак (сейчас он преподаёт вСвято-Сергиевском Богословском институте в Париже), поразил меня своей добротой. Я впервые тогда понял, что эта доброта исходит из того, что он христианин. Так что Бога я узнал в лице человека, созданного по Его подобию. Из-за этого так важно в себе развивать это подобие и через себя всему миру свидетельствовать Христа не тем, что говорим о Нём, а тем, что сияем изнутри.

В кинофильмах мы видим официальное лицо Афона. А есть Афон иной, сокрытый от посторонних глаз, Афон отшельников и аскетов. О нем рассказывает Павле Рак, перелистывая страницы альбома монаха Харитона и вспоминая дорогие лица, изображенные на фотографиях:

– Когда на Афоне снимают фильм, это делается либо тайком и для себя, либо официально, и тогда нужно пройти многие инстанции, чтобы добиться разрешения. Оно обычно выдается на съемку в больших монастырях. Так святогорцы сами защищают своих отшельников от видеокамер. И лучше…

Отец Иоаким

Вот отец Иоаким. Он жил над святой Анной на высоте 900–1000 метров над уровнем моря. Зимы там холодные, со снегом. Некогда большая келья сейчас полностью разрушилась. Отец Иоаким в ней подвизался вместе с несколькими братьями – румынами. Жил тем, что вырезал ложки, они были разбросаны у него повсюду – готовые, вырезанные наполовину… В середине 1980-х он остался один, а в 1992 году почил в возрасте девяноста с чем-то лет. На Афон отец Иоаким пришёл в 1912 году ещё мальчиком. И больше оттуда не выходил. Он ничего не знал о том, что происходит в мире. Кто-то сказал ему, что в Румынии коммунизм. Слово «коммунизм» он не знал и подумал, что это «общежитие». Ещё спрашивал: «А что у вас за король сейчас правит?»

Отец Иоаким

Помню историю. После ливня везде были лужи, и я воскликнул: «Ой, какой сильный дождь прошёл!» А он: «Да, очень сильный. Я находился в этом время в церкви, закончил вечерню и вышел посмотреть. Вижу: моя маленькая цистерна для дождевой воды уже полная. А большая цистерна так и так треснула и воду не держит. Возвращаюсь в храм и говорю: «Пресвятая Богородица! Ты же знаешь, что большая цистерна у меня лопнула, а маленькая уже полная. Зачем столько воды? Один вред от нее! Всё течёт…» И помолился. Дождь перестал лить».

Потом я ещё несколько раз заходил к нему, покупал ложки. Однажды пришел, а там, где церковь, за алтарной частью, стоит крест. Всё: значит, его уже нет в живых. Через год вернулся: келья рухнула (крыша была плохая уже при его жизни). В этой развалине я нашёл солонку, которую он выдолбил из дерева, грубую такую. Но для меня она очень дорога как память о человеке.

Отец Исидор

Вы видели, какие брови у него? Мощные! Исидор тоже из тех, которые долго прожили на Афоне. Он из зилотской семьи, поэтому и на Святой горе был среди зилотов. Но это не значит, что он плохо относился к другим, зилотизм – его семейная традиция. Он имел старую закалку, вел строгую, аскетическую жизнь.

Отец Исидор

Исидор в миру, кажется, был учителем или что-то в этом роде. Он очень любил читать, в отличие от многих простых монахов (таких среди зилотов много), хорошо знал Святых отцов. У себя в келье держал небольшое их собрание. Жил он вместе с Петром, своим учеником. Пётр пришел к Исидору молодым. Он не имел образования, поэтому обычно читал вслух Исидор, а Пётр слушал.

В 1991 году я жил на Афоне послушником и тогда ещё не знал, что там запрещено купаться. Я прибыл на Святую гору в феврале. Великий пост, напряжённый период: всё время в Церкви, да и работы много (меня поставили на послушания в монастырской гостинице и помогать на огороде). Поэтому и думать было нечего куда-то отлучиться. В середине апреля наступила Пасха. Стояла жаркая погода. На второй день Пасхи – работы никакой, и я пошёл прогуляться к морю и искупался. После этого меня отправили до святого Нила заказать резной крест, и по дороге я свернул к Исидору. Он спросил, как я живу, а я в восторге рассказываю ему, что хорошо – даже на Пасху пошёл и искупался. Он удивлённо посмотрел на меня: «Как купался?! Ой, ужас. Ты знаешь, что руки можно открывать вот до сих… », – и показал приблизительно на ладонь выше запястья. Затем подумал-подумал: «…ну можно и до локтя. Но выше никак» – «Почему?» – «Телу угождать плохо». И всё.

А вот ещё история про одного афонского владыку – лаврского монаха. Когда он стал владыкой, то жил в Карее, в Андреевском скиту, в одном корпусе с Афониадой, школой для мальчиков. Кроме того, там постоянно толпились паломники. И в какой-то момент владыка Хризостом воспротивился: «Я пришел сюда, чтобы быть монахом. А тут настоящий “Вавилон”». Он взял келью на лаврской территории. Это больше часу ходьбы от святого Петра Афонского (а воздушной линией всего километр-полтора). Келья владыки виднелась от святого Петра Афонского, где жил Исидор. Владыка поселился один, без помощников и учеников, в полуразрушенной келье и потихоньку ее чинил. Однажды к нему в гости приехал друг-иеромонах из Греции. И вместе они отправились прогуляться до святого Петра, чтобы навестить соседей. Греки, вы же знаете, одеваются просто, и не отличишь даже послушника от владыки – подрясник, скуфья и всё. Пришли. Друг владыки спрашивает Исидора: «Ну как у вас здесь? Хорошо? Никого поблизости нет, тихо, спокойно, молитва…!» А Исидор отвечает: «Да, было тихо. Но некоторое время назад внизу поселился один владыка, и с тех пор “бум-бум, бам-бам”. Покой – в прошлом!» Друг владыки рассмеялся. Тогда Исидор понял, что что-то не так, пригляделся и узнал владыку. Упал ему в ноги: «Владыка святой, прости меня, старого дурака. Я семьдесят лет на Афоне, но так и не научился сдерживать язык свой поганый!» Владыка его обнял. Удивительная сцена – святой владыка и Исидор – зилот, его не признающий, но искренне перед ним кающийся…

Отец Петр

Однажды весной он послал своего ученика Петра – ну, Петру уже тогда было лет семьдесят, ученику-то, – в лавру за рассадой помидоров. Сами они её без теплицы вырастить не могли в столь суровом климате. А в тот год у лаврского огородника её осталось в избытке. Исидор ждал, что Пётр принесёт штук 10–15, а он принёс и посадил 50 или 70. Когда Исидор увидел это, он испугался: «Господи, что мы с ними будем делать! Мимо нас никто не проходит, кому раздадим? А вдвоём нам не съесть такое количество!» Эту историю Исидор рассказывал мне, сидя за алтарной частью храма на скамеечке. Тем временем Пётр приносил угощения. Потом (на скамеечке места уже не было) Петр уселся на землю и смотрел Исидору прямо в уста, впитывая каждое слово. Вот такой семидесятилетний ребёночек – ученик! Эти картины мне никогда не забыть!