На генетическую экспертизу Патриаршей Комиссией, возглавляемой епископом Егорьевским Тихоном (Шевкуновым), возложено ответственное задание: она должна дать заключение о том, что так называемые «екатеринбургские останки» принадлежат святым царственным страстотерпцам – Государю Николаю Александровичу и членам его Семейства. При этом точность научного метода, как объявлено широкой общественности, составляет 99 процентов (и еще несколько верных знаков после запятой).
Экспертиза призвана убедить не только специалистов-генетиков, но и людей, далеких от этой научной сферы. Убедить всю Церковь. При этом никто не вправе требовать от архиереев, священников, монахов и мирян понимания технических особенностей и тонкостей лабораторного анализа.
В какой мере человек, не посвященный в специфику молекулярно-генетических исследований, может доверять этим лабораторным результатам? Или, другими словами, какова может быть степень их достоверности?
По моему мнению, верить результату подобного эксперимента можно с достоверностью 50% – вне зависимости от объявленной точности измерений. Постараюсь объяснить, почему это так. Для этого приведу три примера.
* * *
Первый пример не имеет отношения к генетике, но позволяет наглядно представить различие между понятиями «точность измерения» и «систематическая ошибка».
Точность обычного спортивного компаса составляет полградуса. Технически возможно, конечно, добиться увеличения точности показаний и измерять азимут с точностью до одной минуты или даже одной секунды, даже одной тысячной секунды. Но практической пользы от таких сверхточных показаний не будет никакой, поскольку компас указывает направление не на географический север, а на магнитный полюс. При этом магнитный полюс, как известно, постоянно меняет свое местоположение. Это и называется «систематическая ошибка» – когда измеряют «не то».
Так, при любой точности компаса – от полградуса до миллисекунды – систематическая ошибка на широте Москвы может составлять несколько градусов. На широте магнитного полюса – доходить до 90 градусов, то есть вместо севера показывать на запад. А в полярной зоне между истинным географическим полюсом и магнитным полюсом систематическая ошибка измерения может достигать 180 градусов, то есть компас будет указывать вместо севера на юг!
Итак, компас иногда показывает «не то» с огромной точностью.
* * *
Другой пример приведем из области определения возраста горных пород методом радиоактивного распада. Там также при хорошо разработанной геофизической технологии часто измеряют «не то».
В 1980 году в США в штате Вашингтон наблюдалось извержение вулкана Сент-Хеленс. Профессор Стивен Остин (Steven A. Austin) приводит данные лабораторного определения возраста застывшей магмы, выполненного по стандартной методике[1]. Результаты оказались крайне неожиданными. Возраст породы был определен в диапазоне от 0,34 ± 0,06 до 2,8 ± 0,6 миллиона лет. И это для образцов, которые возникли на глазах у исследователей!
Здесь точность измерения (± 60 тыс. лет) оказалась несоизмерима с систематической ошибкой, доходящей до 2,8 миллионов лет.
В статье Ст. Остина приводятся также данные определения абсолютного возраста базальтов горы Этна в Сицилии. Поток лавы 122 года до н.э. датирован возрастом 0,25 ± 0,08 миллиона лет, а поток лавы 1792 года н.э. датирован возрастом 0,35 ± 0,14 миллиона лет.
Как говорится, комментарии излишни.
* * *
Третий пример имеет непосредственное отношение к молекулярной биологии. Неоднократно проводилось сопоставление структуры генома обезьяны и человека. Результаты показали, что на 98–99% генный состав и у нас, и у шимпанзе совпадает. Из этого по стандартной методике расчетов было сделано заключение, будто около 3 миллионов лет назад у нас с шимпанзе был общий предок.
Однако при таком выводе допущены как минимум две методологические ошибки. Во-первых, молчаливо предполагалось, будто два исследуемых индивида (один человек и одна обезьяна) имеют реальное генетическое родство. Во-вторых, столь же молчаливо предполагалось, будто на соответствующие генные мутации Господом Богом (или Природой – как кому больше нравится) было отведено неограниченное время. Если, согласно расчетам, оказалось бы не 3 миллиона, а 300 миллионов лет или 30 миллиардов лет (при предполагаемом астрофизиками возрасте Вселенной менее 15 миллиардов лет), методика от этого никак бы не пострадала.
Но обе гипотезы – как о наличии «реального родства», так и о «достаточном времени» на мутирование обезьяны в человека – являются лишь предположениями, а не объективными фактами. Ничто не мешает нам выдвинуть иное молчаливое предположение, согласное с Библией и учением святых отцов. Достаточно допустить в соответствии с нашей христианской верой, что обезьян произвела земля в шестой день творения, а человека Сам Бог сотворил в тот же день из праха земного (а не из обезьяны). Тогда и родство исключено, и времени на эволюцию не остается. А различие в генетическом составе сохранится всё тем же – измеренным с огромной точностью и составляющим 1–2%.
От того, какую гипотезу принимает исследователь в качестве исходного постулата, напрямую зависит результат любой экспертизы. Выводы окажутся противоположными в случаях, если экспериментатор постулирует «родство» или «отсутствие родства». Это действительно так, поскольку «молчаливое предположение» является одной из предпосылок, влияющих на результат (согласно поговоркам: «что посеешь, то и пожнешь» или «что положишь в котел, то и поешь»).
* * *
Убедить всех в достоверности исследования может лишь правильно поставленный эксперимент. Никого не убедит исследование, проведенное по методике, согласно которой лаборант отвечает на вопрос: «Являются данные останки царскими или нет?» Каждый и без экспертизы знает, что ответ может быть либо «да», либо «нет» с вероятностью 1/2.
Для объективного эксперимента недостаточно одного образца. Достоверность экспертизы может быть оценена на 90%, если она сможет ответить на вопрос: «Какой из десяти пробных образцов содержит царские останки?» Если мы хотим доверять экспертизе на 99%, она должна безошибочно определить один «истинный» образец из ста.
В случае ошибки дискредитировавший себя метод следует объявить непригодным, а в случае правильного угадывания – признать его пригодность с достоверностью 99%. Это не так уж мало, хотя, конечно, основания для скептических сомнений остаются.
Лично я готов признать убедительной экспертизу, проведенную по следующему алгоритму.
Предлагаю взять 100 пронумерованных образцов, из которых три имели бы заведомую принадлежность к царской крови. К примеру: кровь Государя на японском плате, ту же кровь Государя на его рубахе в Эрмитаже и кровь Тихона Николаевича Куликовского-Романова (племянника Государя, сына великой княгини Ольги Александровны), хранимую его супругой Ольгой Николаевной Куликовской-Романовой.
Помимо этих эталонных образцов следовало бы провести аналогичное исследование над интересующими всех «екатеринбургскими останками».
Для чистоты эксперимента и повышения ответственности исследователей я добавил бы несколько заведомо не близких по генетическому составу образцов – к примеру, три обезьяньих и три собачьих кости. Все остальные номера должны быть представлены каким-то человеческим генным материалом, заведомо не родственным царскому семейству – негроидов, монголоидов, угро-финнов и других этнических групп.
Содержание каждого из ста пронумерованных образцов, разумеется, должно быть неизвестно ученым, проводящим экспертизу. Это условие обеспечивает объективность и чистоту эксперимента.
Экспертиза обязана без ошибки указать, какие образцы принадлежат Государю, и высказать свое отношение к каждому из «екатеринбургских останков». Если в ходе опыта будет допущена хоть одна ошибка (царские останки будут названы нецарскими или наоборот), доверять такой экспертизе нельзя. Если ошибки не случится, я бы доверял такой экспертизе. На 99%.
* * *
Обращение к различным независимым лабораториям, как это предпринято Патриаршей Комиссией, конечно, повышает доверие к результатам экспертизы. Но не сильно. Систематическая ошибка при схожести методик (как в примерах с компасом и методом определения возраста горных пород, когда измеряют «не то») может остаться не выявленной. Она может быть неизвестной даже самим экспериментаторам при всей их добросовестности и научной компетентности. Доверие к результатам анализа каждой из привлеченных лабораторий может быть лишь в случае, когда они угадывают безошибочно один из ста. И такой показатель обеспечивает достоверность всего на 99%.
Все аргументы о «трудоемкости», «длительности» или «дороговизне» предлагаемой нами методики исследований следует отринуть как несостоятельные. Наши требования не должны восприниматься как чересчур «жесткие». Слишком велика ответственность экспертного заключения. Только бесстрастная статистика может исключить влияние множества экономических, политических, духовных и личностных факторов.
Не секрет, что главное убийство ХХ века – зверское уничтожение последнего Русского Царя с его августейшим Семейством – во многом остается не раскрытым и недоисследованным. Противоречивые взаимоисключающие версии, честные скрупулезные исследования и явные фальсификации настолько переплетены и запутаны, что для каждого артефакта помимо вопроса «что это?» следует очень точно и достоверно определить: «откуда это?», «из каких рук и каким путем попало в лабораторию?», «какова подлинная история обнаружения данной находки?» В частности, следует четко ответить на вопрос: соответствуют ли подкинутые Авдониным и Рябовым в могильник в Поросенковом логе три черепа другим костям скелетов? Без четкого и гласного ответа на этот вопрос приступать к экспертизе бессмысленно. Если какие-то кости были добавлены, а какие-то исчезли, проведение экспертных исследований теряет всякий смысл.
Протоиерей Константин Буфеев
Православие.руф
