Сибирский центр колокольного искусства Новосибирской митрополии с 2011 года ведет поиски колоколов в селе Чингис Ордынского района. Благодаря финансированию, которое звонари получили, победив в конкурсе «Православная инициатива 2015-2016», стало возможным завершить работу над съемками фильма об этой работе. О поисках и фильме рассказывает заместитель руководителя СЦКИ, режиссер фильма «Зов чингисского колокола» Алексей Талашкин.
«…Конечно, хочется, чтобы это село возродилось, это главная мысль. Чингис – это ведь для такого количества людей родина, и вдруг – село умирает, на это страшно смотреть. Тяжело, конечно, произносить “умирает” и хочется, чтобы оно возродилось. Обязательно возродилось! Хочется, чтобы народ там жил счастливо, с Богом, и хочется, чтобы то, что было потеряно, они нашли», – так завершается наш фильм о поисках чингиских колоколов.
Поводом к началу масштабной поисковой работы стала информация, случайно найденная в статье новосибирского историка Вадима Журавлёва. Ещё в 2001 году он услышал в Чингисах легенды о том, что сброшенные в 1930-х годах с храма колокола были погружены на баржу, которая затонула как только отошла от берега. Мы захотели найти эти колокола. Не так много осталось в Сибири этих церковных предметов дореволюционного литья, да и сама возможность извлечь со дна Оби и из глубин истории сохранившуюся святыню всерьез взволновала нас. Владыка Тихон благословил эти поиски, и мы отправились в Чингис.
Январь 2011 года. Начать поиски мы решили с опроса местных жителей: сельский клуб, библиотека – куда по нашей просьбе пригласили местных стариков. Среди них оказался Михаил Филиппович Иконников, фронтовик, свидетель закрытия чингисского храма во имя святых апостолов Петра и Павла. Десятилетним мальчиком он наблюдал эту катастрофу, события которой навсегда врезались в память. «Сорвали крест, большой, блескучий», «ограда-красавица кованая была на фундаменте – разломали», «иконы в костер побросали», «гляжу, Иисуса несут – восковый был – туда же Его…»
По словам Михаила Филипповича, чингисские колокола были сброшены в северный проём колокольни и разбиты на месте падения кувалдами. Разбили колокола рабочие, которых специально для этого привезли со спиринского карьера. Судьба большого чингисского колокола, который был слышен не только в соседнем Спирино, но и за шестнадцать километров в Шайдурово, сокрыта тайной. Известно, что колокол не проходил в проемы колокольни – не хотел покидать ее пределов. Кстати, до сих пор не найдено ни одной фотографии чингисского храма дореволюционной постройки и мы не знаем доподлинно, сколько было этих проемов – четыре, шесть или восемь. Одну из перегородок между проемами рабочие подрубили и пытались вытолкнуть каменный простенок наружу. Но колокольня не поддалась и ответила тем, кто поднял руку на ее бронзовые сердца. Простенок «сыграл» и вернулся внутрь колокольни, проломил три перекрытия и увлек за собой тех, кто решился обеззвучить чингисский храм. Один из этих несчастных умер почти сразу, пока его везли на лодке в Спирино, другой, как говорил Михаил Филиппович, «оклемался вроде».
Но что же колокол? Какова его судьба? В селе из поколения в поколение передается, живет легенда о том, что его погрузили на баржу, а баржа затонула. И колокол покоится теперь где-то на дне Оби. И весной, перед Пасхой, под рыхлым апрельским льдом, бывает даже слышен его чарующий, живой, далекий и такой родной торжественный голос. Но почему же тогда мы находим осколки от крупного благовестника? В окрестностях села их найдено уже пять, и благодаря научным исследованиям и произведённым расчётам, мы предполагаем, что четыре из них когда-то были единым организмом, были частью одного колокола весом около полутора тонн. Наши подсчёты подтвердились и заметкой, найденной в Церковных ведомостях 1897 года: «Прихожане Петро-Павловской церкви села Чингизскаго, Барнаульского округа, Томской епархии, постановили, на собственные средства, разбитый колокол названной церкви, весом 32 пуда, заменить новым в 100 пуд». Вот этот стопудовый колокол и был разбит на кусочки, которые потом благочестивые или просто хозяйственные жители села разнесли по своим домам, чтобы хранить как память или использовать в быту. Но почему жива легенда об утонувшем колоколе? Что перевозила баржа? Колокола или их осколки? Сохранился ли хоть один неразбитый колокол, например, второй по весу? О нём ли хранит память народная молва? А, может, легенда об утопленнике связана с историей другого чингисского колокола?
Дело в том, что бригадир, стоявший начальником над теми спиринскими мужиками, что работали кувалдами у чингисского храма, решил сохранить один небольшой колокол, чтобы звонить в него на карьере. Обед, конец смены – тут же горло сорвёшь всех выкликать, а обрезок рельса (если он и был вообще!) звучит хуже гораздо. Я сам пробовал колотить в рельсу – звук скальпелем режет ухо, голова трещит. А звонить надо громко, иначе не услышат! И долго – всё по той же причине. А вот в колокол звонить – совсем другое дело! И стали звонить…
И однажды председатель Данильченко услышал колокольный звон. Шёл по своим председательским делам, и вдруг… голос, чистый, звонкий, радостный голос колокола! Остановился, начал вслушиваться. Не может быть! Их же разбили, а звон остался. Мистика? Чудо? И ведь не он один в тот день услышал звон, колокол стал слышен в селе абсолютно всем. И снова загудела молва, заговорили повсюду о том, что Господь стоит за свой храм, что покарал богохульников, что звон колокольный не заглушить ничем, даже если раздавить колокол на мелкие кусочки. Председатель пошел на звон. Переправился через реку, пришел на карьер. Никакой мистики, никакого чуда, а только сплошное самоуправство. Потому и материл он тогда бригадира, и орал на рабочих, и заплыл на середину реки, и прилюдно бросил колокол в воду. Покоится сейчас этот утопленник на дне, хранит память обо всём, что случилось. А молва подхватила, быть может, самое яркое: баржа… покатился… утонул…
Но все-таки думается нам, что была баржа… Та, что везла колокола по Оби. Слишком яркими всполохами выплескивались воспоминания чингисских стариков, когда спросишь их про утонувшие колокола. И место все, как один указывали одно – у пристани, и события описывались очень похоже…
Уходят чингисские старожилы. За эти пять лет, что длятся наши поиски, уже пятеро из опрошенных нами свидетелей тех событий отошли ко Господу. Остались их воспоминания, записи. Но большинство из наших информаторов были в малолетнем возрасте, когда били колокола… И этим воспоминаниям можно верить тоже лишь с оговорками – это всего лишь рассказы, основанные на далеких туманных историях из детства, пересказы с чужих слов… Так что хранит Чингис свои тайны, их у него много…
Зачем мы ищем эти колокола? Чего мы хотим? Признаюсь, четыре года назад, когда одна за другой пошли находки, я хотел обрести колокола чисто из научного кампанологического интереса, хотел, чтобы об этом событии узнали все, чтобы наш музей колокольного звона пополнился уникальными экспонатами. Сегодня мне по-прежнему хочется найти эти колокола. Но я иначе смотрю на эти осколки колоколов. Я вижу в них святыню. Не только остатки церковной утвари, но и обломки нашей истории. Эти уроки столетия, что разбирали мы все пять лет, привели нас к одному знаменателю: мы хотим, чтобы в Чингисах звучали колокола, новые и старинные. Мы хотим, чтобы на зов чингисского колокола шли не только местные бабушки, но и их внуки с мамами и папами. Чтобы молодежь, заканчивая школу, мечтала бы не уехать поскорее из села, а поскорее сюда вернуться. Чтобы искали мальчишки по бабкиным огородам не многочисленные клады, которые никак не могут выбить копатели, а собирали предметы старины для местного краеведческого музея, записывали воспоминания у тех, кто еще может вспомнить, хранили память, берегли людей. Чтобы колокольный призыв услышали и те, в чьих силах, наконец, отремонтировать этот сельский музей. Чтобы все поняли, что самое главное сокровище – это сам Чингис, его живая история, его люди. А мы, в свою очередь, продолжим поиски, надеясь на то, что канувший в Лету колокол вернётся и разобьет своим чистым голосом морок забвения, что поднимем мы его на белую колокольню с остроконечным шпилем, и вольется его сильный густой голос в хор новых братьев-колоколов. И услышат эту прекрасную песню все, все кто когда-то отливал чингисские колокола, кто поднимал их на колокольню, кто с этой колокольни их сбрасывал, кто разбивал на куски, кто хранил их у себя дома, кто нашёл их спустя семьдесят лет. Все, кто хочет, чтобы жил Чингис. Все.
Алексей ТАЛАШКИН
Фильм «Зов чингисского колокола» :
Сибирский центр колокольного искусства обращается ко всем, кому хоть что-либо известно об истории чингисских колоколов и Петропавловского храма в Чингисах, позвонить по телефону 310 77 14.
