Святость и чудо в повседневной жизни

Мы публикуем воспоминания отца Валерия в день, особо значимый для владыки Василия: 30 марта 1941 года в русской Свято-Троицкой церкви в Белграде Патриархом Сербским Гавриилом он, тогда диакон Владимир Родзянко, был рукоположен во иерея.

– Отец Валерий, в жизни каждого человека действует Промысл Божий, но иногда он скрыт, а иногда открывает себя явно. Были ли в вашей жизни явные проявления Промысла Божия о вас? Каким образом паренек из Белоруссии стал священником в Вашингтоне?

– Начать можно с того, что в 1988 году я поступил в педагогический институт в Витебске. Это было интересное время. На первом курсе нас учил истории преподаватель из Ленинграда. Он говорил нам правду о новейшей истории, о Ленине и Сталине – но по правую и левую стороны кафедры еще стояли бюсты Маркса и Ленина. И мы посматривали на эти бюсты и слушали его слова с опасением: не арестуют ли нашего преподавателя? Его, конечно, никто не арестовал, времена арестов ушли в прошлое, но эти слова поколебали мое мировоззрение. Оказывается, то, что мы строили, – это всё неправильно, это зло? Я думал: значит, то, что я слушал по «Голосу Америки», – правда?! А я-то считал, что они лгут о нашей стране…

В 1993 году я окончил институт – и как раз наступил кризис. Вы помните, наверное, всё, что с ним связано. И вот – пустые прилавки, растерянность… Денег едва хватало на скудное пропитание. Были популярны колдуны, Кашпировский. Я думал: раз об этом говорят, значит, что-то есть вне этого земного мира. Но где Он – настоящий Бог, настоящее Добро? Где правда, где ложь? Я хотел понять, что происходит в мире. Искал истину.

Как-то стоял у православного храма и размышлял: если есть зло, то должно быть и добро. Но где его источник, и как его найти? И такое советское воспитание у нас было, что мне и в голову не пришло повернуться к храму, зайти в него и задать этот вопрос священнику.

О. Валерий Шемчук и Ольга Рожнева

Летом через молодежную студенческую программу я приехал в Америку. Они привозили студентов со всего мира работать в детских лагерях. Наш лагерь был религиозный и находился в штате Мэриленд, на острове Кент, на берегу Чесапикского залива. Начал работать воспитателем.

У меня произошел там интересный случай. Детей и взрослых было около ста человек, а повар на кухне одна. К ней приходили помощники – два-три человека. Как-то раз она накормила нас очень вкусным картофельным пюре. И я по своей наивности думал: как эта пожилая женщина столько труда для нас положила: чистила картошку, толкла ее – в таких количествах!.. Ее звали Беатрис, она была протестанткой. Я подошел ее поблагодарить за вкусный обед и спросил: «Вы, наверное, даже всю ночь работали?» Она рассмеялась и показала мне мешок с картофельными хлопьями. По вкусу они совсем не отличались от натуральной картошки. Мы с ней подружились. Она привезла мне Библию на русском языке, спросила: «Это твой язык?» И очень обрадовалась, что мой. Подарила мне эту Библию.

Я взмолился: «Господи! И сейчас есть люди святой жизни… Пошли меня к такому человеку!»

Я начал читать с Ветхого Завета. Некоторые моменты были мне непонятны. Русских людей, кому я мог бы задать вопрос, рядом не было, а английским я еще не так хорошо владел, чтобы разговаривать о вере. Я расстроился: вот, святая книга – а я не понимаю. Осознал, что мне нужна помощь, и в молитве попросил об этом Господа. Сам не знаю как, я сказал Ему: «Господи! Я много чего пока не понимаю… Но я понял, что есть такие люди, которые посвятили Тебе всю жизнь: Авраам, Моисей, пророки… Я верю, что такие люди и сейчас существуют… Если возможно – пошли меня к такому человеку!»

Вскоре после этого американцы предложили мне в мой выходной день (а он выпал на воскресенье) съездить в Вашингтон в православный храм. Я к тому времени уже прочитал всю Библию, и мне очень хотелось войти в храм осознанно.

Меня привезли вот в этот Свято-Николаевский собор. Божественную Литургию служил епископ Василий (Родзянко). Старый человек, с длинными белыми волосами, с белой бородой. Его служба и его проповедь меня очень впечатлили.

Свято-Николаевский собор в Вашингтоне

После лагеря я жил около Вашингтона, собирался возвращаться в Беларусь, а пока ходил в храм, где служил владыка Василий, и близко познакомился с ним.

Я читал в то время Писание по порядку – от Книги Бытия до Книги Откровений. Читал все эти Книги и понимал, что они написаны в разные времена, но соединены единой нитью – единым Божиим Духом.

Когда я начал общаться с владыкой, почувствовал то же присутствие Святого Духа, но уже не от Книги, а от живого человека. Я это явно ощутил, и мне очень хотелось с ним общаться. Владыка был уже на покое, но служил, проповедовал, как минимум дважды в год ездил в Россию. Писал свою книгу «Теория распада Вселенной и вера отцов». Ему исполнилось уже 80 лет, и возвращался он из России, из такой дальней поездки, всегда очень уставшим, разбитым…

– И вы стали келейником владыки?

– Знаете, у него появлялись время от времени помощники, но все на короткий срок – как-то не складывалось. Может, эти люди искали чего-то другого – скажем, возможности путешествий, не знаю… У них были какие-то свои интересы, свои планы… Все они появлялись ненадолго и так же быстро исчезали. Мой интерес, мои планы были – как можно больше узнать о вере. Мне предложили стать помощником владыки. Тогда я сразу вспомнил о своей молитве, как я просил Господа привести меня к человеку, который служил бы Ему всю жизнь…

Иногда меня спрашивают: «А как вы оказались рядом с владыкой Василием?» И я отвечаю: «Как оказался? А очень просто. Я помолился, чтобы Господь послал мне духовного наставника, – и Он мне послал».

Мы договорились, что я проживу с ним один месяц – а там посмотрим. И вот месяц превратился в пять лет. Я благодарен Богу, что оказался в этот момент в этом месте.

Епископ Василий (Родзянко) был человеком святой жизни, и просто находиться рядом с ним было чем-то особенным, милостью Божией. Я благодарен Богу за то, что Он послал мне встречу с таким высокодуховным человеком и позволил мне находиться рядом с ним до его последнего дня.

– Личность владыки открывалась вам по мере общения с ним?

– Когда я оказался с ним рядом – я уже понимал, что это человек очень глубоких знаний и глубокой святой жизни. Это было видно и без слов – просто по духу, по атмосфере вокруг него.

Я очутился в его маленькой квартирке, она была вся обставлена книгами от пола до потолка. Кассеты с радиобеседами по Би-Би-Си…

Он мне сказал: «Я тебя не могу назвать своим сыном – для сына ты слишком молод. А внуком – могу…»

Епископ Василий (Родзянко)

Я рос духовно рядом с ним. Он давал мне советы, что читать, каких святых отцов. Одной из книг, которую я взялся читать, были «Божественные гимны» Симеона Нового Богослова. Владыка спрашивал у меня, что я читаю, как понимаю прочитанное, а я очень гордился, что читаю и что-то там понимаю. А он мне объяснял: здесь ты неправильно понимаешь, здесь нужно иначе понимать… Он сидел и читал рядом, и я всегда мог задать ему вопрос – это была уникальная возможность!

Возил его в парк, мы прогуливались около водопада и каналов, и он рассказывал мне о своей жизни, о вере. Я начал смущаться, что всё это забуду, что всё уйдёт. И попросил: «Владыка, давайте договоримся: когда вы что-то мне рассказываете – я буду ваши слова записывать».

И владыка раз в неделю стал проводить беседы. Приходили и другие люди слушать его. А я стал записывать на магнитофон все его беседы. И сейчас они есть на сайте, посвященном владыке Василию (Родзянко).

Вот так. С одной стороны, ничего особенного в моей встрече с владыкой. С другой стороны, смотришь назад в прошлое и понимаешь: это было просто чудо! Обыденное чудо… Попробуй найди такого человека! Попробуй устрой такие условия жизни, обучения и общения с таким человеком! Всё это Господь устроил Своим Промыслом.

– Расскажите, пожалуйста, о владыке. Вот отцы говорят, что духовный человек всех видит – и душевных, и плотских людей. А душевный человек не может понять духовного. Мы понимаем каждого человека в меру того, что имеем сами. Но иногда, когда мы находимся с такими людьми, то, по их молитвам, мы приподнимаемся, как будто на турнике подтягиваемся, и заглядываем туда, куда с высоты собственного роста глянуть не можем… Но долго так висеть не в состоянии – и падаем. Снова подтягиваемся – и нам иногда удается что-то понять…

– Так и есть… Точно… Трудно описывать владыку. Мы жили обычной, обыденной жизнью. Нужно было ходить в магазин, покупать лекарства, но в этой рутинной жизни видишь человека, его высокую духовность, культуру, знания. Во-первых, конечно, хочется отметить его любовь к Богу, ко Христу.

Я сейчас поделюсь очень сокровенным…

Епископ Василий (Родзянко)

Представьте, что вы читаете Евангелие в первый раз в зрелом возрасте (а я всё-таки был уже взрослым человеком). И вот – вы узнаёте Христа. Вы узнаёте, что Его собираются распять. И чувствуете гнев, возмущение и протест: как же так?!

Читая о Христе и Его учении, я думал: Какой же это Богочеловек, какой светлый мир Он открывает людям! Открывает Царство Небесное людям! И вдруг – Его предают на смерть?!

Зная, что я буду читать еще три Евангелия, я себя утешил: может, здесь какая-то ошибка и Его не распяли?! Меня поразило: Христос – всемогущий Бог! – не проявляет Своей силы и не противостоит злу. Как же это могло случиться?!

А Он победил! Победил жертвенностью, любовью, прощением! Меня поразил Христос как Личность. Он раскрылся мне в Евангелии – причем таким, Каким я совершенно не мог Его представить! Меня поразило это.

До встречи с епископом Василием я был очень поражен Личностью Христа. Мне казалось, что трудно кому-то другому полюбить Бога больше, чем я. Это я по юношеской наивности так думал, по своему новоначалию. Но Господь раскрывает нам Свое сердце. И ощутив Его Любовь, прочитав Новый Завет, я чувствовал такое сильнейшее побуждение: иди и делись тем, что узнал о Боге! Казалось, я не просто Бога знаю – я знаю, какой Он! Хотелось идти в каждый дом, стучать и говорить: «Знаете, Бог есть! Но это еще не всё! Если бы вы знали, какой Он, – вы бы тут же всё бросили и побежали к Нему!»

Устремленность ко Христу выражалась в его обыденной жизни, в словах, делах, отношениях с людьми

И вот, узнав владыку Василия, я почувствовал, насколько глубже он живет этой верой в Христа, насколько это глубже выражается в его обыденной жизни, в словах, делах, отношениях с людьми!

Были встречи, беседы, на которых я присутствовал, и всё услышанное каждый раз становилось новым уроком для меня. После смерти владыки я поехал учиться в семинарию. Но лучшей семинарией для меня было непосредственное общение с этим человеком. Он умер в 1999 году, но я до сих пор каждый день вспоминаю годы, проведенные рядом с ним.

Это была обычная повседневная жизнь, но когда стараешься обращать внимание на духовное – то видишь доброту владыки, его любовь при общении с каждым. Это не просто человеческая доброта, мягкий нрав от природы – владыка стяжал любовь Христову. Он мог духовно помочь любому, кто приходил к нему за помощью. Ценил каждого, с кем общался. Мог зреть сокровенное в человеке.

Владыка уважал собеседника, и люди это чувствовали. Расположив собеседника уважением к нему, глубиной общения, он мог укрепить и утешить. Недаром говорят «владыка» – он владычествовал твоей душой и наполнял ее любовью Христовой. Его слова доходили до самого сердца. Человек приходил разбитый, расстроенный, унывающий – и уходил от владыки умиротворенный, обретший душевный покой. И это обыденное чудо.

Епископ Василий (Родзянко). Фото: Ю.Кавер / Православие.Ru

Люди говорили ему: «Мы не знаем, как это объяснить, – но от вас исходит свет. От вас исходит благодать». И это было самым главным. Просто находиться рядом и быть свидетелем общения владыки с другими.

Помню, один раз здесь, в Свято-Николаевском соборе, владыка беседовал после службы с одной американской парой. Они не были православными, просто зашли посмотреть храм. Владыка показал им собор, фрески, иконы, стал с ними разговаривать, я рядом находился. И американка начала плакать. У нее потекли слезы – а ведь она даже не была православной. Она стала извиняться: «Извините, что я плачу… Я просто чувствую святость – и у меня текут слезы…»

Вот тоже – не чудо ли? Быть таким проводником благодати Божией, чтобы люди, просто услышав твои слова о вере, – начали плакать, почувствовав эту благодать сердцем. И таких встреч было очень много.

Был случай, когда в Минске в храме к владыке подходила женщина, которая жаловалась на одержимость. Он молился – и она падала, кричала. Как в Евангелии. Потом ей становилось легче. Но это неординарный случай.

А вот обычное общение с людьми – помочь человеку прикоснуться к святости и направить его к Богу – вот это, я считаю, настоящее чудо!

У владыки был дар донести слово Божие до людей. Проводник Божией благодати. У него можно было учиться тому, что нам нужно уже здесь, на земле, стараться быть небожителями. Одной ногой стоять на земле, а другой – в Царстве Небесном.

Владыка никогда не проявлял пастырского насилия. Он прививал человека ко Христу

Он уважал каждого человека, никогда не проявлял пастырского насилия над пасомыми. Помогал людям, с которыми общался, жить во Христе. Господь дает образ: «Я есмь лоза, а вы ветви. Кто пребывает во Мне, и Я в нем, тот приносит много плода» (Ин. 15: 5). Владыка прививал человека ко Христу, и человек оживал и жил во Христе, жил Литургией, Таинством Святого Причастия.

Я учился у него тому, как достойно проходить искушения и скорби.

– Сам владыка пережил многочисленные скорби, тюрьму…

– Владыка как-то делился своими воспоминаниями о тюремном заключении. В Сербии летом жара, а заключенные целый день на этой жаре возили камни на тачках. Потом их загоняли в небольшую камеру по 30–40 человек, в камере был земляной пол и несколько охапок соломы. И они падали на эту солому…

Владыка в лагере уже был священником. Из-за трудных работ и нечеловеческих условий силы как-то оставили его. Он упал и уснул – и ему во сне явился преподобный Серафим Саровский. Преподобный взглянул на него, улыбнулся и сказал: «Радость моя, что ты так унываешь? Я специально брал на себя такие труды, чтобы убить в себе грешного человека. А тебе это дано. Прими».

Настал новый день – такой же знойный и с такими же тяжелыми условиями труда. Но владыка почувствовал в себе силы со смирением нести ниспосланное. У него изменился внутренний настрой.

Когда мы достойно, смиренно принимаем трудности и невзгоды, держась Бога, мы становимся другими людьми. В этом я вижу чудо.

Знаете, я часто думал о жизни владыки: война, тюрьма, беженство. И испытав столько скорбей – он всегда сиял светом. Всё было обыденно – и в этой обыденности свет. Он был человеком очень сильного духа. Как бы жизнь его ни ломала, будучи уже в старческом возрасте со всеми немощами и болезнями, сопутствующими этому возрасту, – он жил радостно, с улыбкой, с любовью. И это передавалось людям, давало импульс на что-то доброе.

– Отец Валерий, а каким был владыка в повседневной жизни? Трудно ли было вам наладить быт?

Жил владыка очень аскетично. Он спал на раскладушке в таком коридорчике, который днем превращался в келью

– Жил владыка очень аскетично. У него была маленькая квартира. Он спал на раскладушке в таком коридорчике, который днем превращался в келью, отгороженную занавеской. У него рост был метр восемьдесят пять, и когда он спал, то ноги оказывались в прихожей. Раскладушка днем служила аналоем, вечером он убирал с нее всё на подоконник и ложился спать. А я спал в комнате. Владыка сам выбрал себе этот коридорчик – он превратил его в келью.

Квартира владыки Василия

У него была небольшая пенсия, которая вся уходила на оплату счетов за электричество, телефон, медицинскую страховку, лекарства. Он жил очень скромно. Я еще ездил на работу и совмещал обязанности келейника с работой, так как нам нужны были деньги.

Помню, его племянница рассказывала, как еще до моего появления она однажды зимой навестила владыку – а в его квартире очень холодно. Она спросила, почему так холодно, и он ответил, что отопление отключили, так как не было денег на оплату счетов. Он брал теплую зимнюю рясу, доставшуюся ему, по-моему, по наследству от владыки Иоанна (Шаховского), такую войлочную – и в ней спал.

О своей старенькой машине владыка шутил: «Когда я смотрю на нее – у меня вся гордость пропадает…»

Когда я уже жил с ним, у него была старенькая машина 1978 года выпуска. Ее подарили ему духовные чада, которые купили себе новую. Я его привозил в храм на этой машине, иной раз искал, где припарковаться. И вот интересный момент. Мы выходим как-то из храма, вместе с нами вышел один прихожанин и остался с владыкой разговаривать. А я пошел, завел нашу старушку, подъехал, говорю: «Садитесь, владыка». И прихожанин, увидев нашу машину, спрашивает изумленно: «Владыка, у вас – такая старая машина?!» А он с улыбкой, шутя, отвечает: «Знаете, когда я смотрю на мою машину – у меня вся гордость пропадает…»

И они оба, конечно, посмеялись.

Владыка очень любил сам готовить. Он часто даже не только дома, но и во дворике готовил, у него был гриль. Угощал соседей. Любил супы варить. Сварит суп – и угощает меня, и очень рад, что суп получился вкусным. Любил вишневый пирог…

Всегда строго держал пост, не делал себе поблажек, хотя ему было уже за восемьдесят. У него сильно болели ноги – но он почти не жаловался, терпел молча. Общаясь с людьми, мог тепло пошутить, но наедине был человеком много читающим и молитвенником.

Его матушка Мария умерла в 1978 году, но он более двадцати лет, до самой своей смерти, каждый день вспоминал о ней. Ее фото постоянно с ним находилось. Было ощущение ее присутствия.

Знаете, только вчера я вспоминал владыку и его матушку Марию, вспоминал, как один раз, во время приезда в Москву, его пригласили пообщаться с детьми в школе. После беседы он предложил школьникам задавать ему вопросы. Одна девочка спросила: «А вы женаты?» И он без минуты промедления ответил: «Моя жена на небесах. Она молится и поддерживает меня».

Матушка Мария являлась владыке после смерти и помогала ему своим советом, как поступить в трудной ситуации.

– Отец Валерий, вы были рядом с владыкой до самой его блаженной кончины…

– Когда владыка умер, у меня было ощущение: он ушел к Богу. Божий человек. И его уход переживался больше как Таинство. Тот, кто проповедовал о Царствии Божием, теперь сам вошел в него.

Иногда мы думаем, что это недоступно простым людям. Но владыка жил не в монастыре – он жил в столичном городе Вашингтоне. У него, конечно, была нелегкая, но обыденная жизнь – ничего такого сверхъестественного не было. Он не совершал сверхъестественных подвигов. Думать о том, что он совершал какие-то сверхъестественные подвиги, – значит, думать, что нам недоступен его путь.

Но нет границ тому, насколько может человек любить Бога и жить по вере. Границы – это только наши мысли, наши интересы, наши плохие привычки, с которыми мы должны бороться. И насколько человек держится Бога молитвой, Таинствами Святого Причастия и Исповеди, чтением Священного Писания, службами в храме – тем больше в нем проявляется образ Божий, который в каждом из нас заложен. Насколько человек тянется к Богу, старается жить Им, настолько он и обогащается духовно.

Владыка часто повторял всем известное, но часто забываемое: работай неделю, а выходной день отдай Богу. Господь приглашает нас на Трапезу, и мы должны прийти и принять участие в ней.

О. Валерий благословляет прихожан

Не аскетика ли это: трудиться в поте лица всю неделю и посвящать свои выходные Богу, а не развлечениям?

Иногда мы разграничиваем жизнь обычных людей и необычных, которые как-то необычно подвизаются, молятся. Но посмотрите, через какие трудности проходит каждый обычный человек, приходящий в храм. Не аскетика ли это: трудиться в поте лица для своей семьи и общества и посвящать свои выходные Богу, а не развлечениям? Подвизаться можно в любых условиях! Господь не призывает нас всех уйти из мира и жить как-то необычно.

Никто из моих прихожан не живет рядом с храмом – живут за сто километров и приезжают на службу. Молодая мама, которая одна растит детей и старается прививать им веру к Богу, сама исповедуется и причащается – разве это не обыденный подвиг? Пожилая прихожанка, которая приехала на службу за сто километров, – разве это не обыденный подвиг?

Я часто думаю: насколько человек близок к храму? Он может подойти к нему, может стоять на ступеньках, может войти в храм – это отражает нашу внутреннюю жизнь, наше внутреннее состояние: насколько мы стараемся жить по Духу Христову. Насколько живем по Духу, выходя из стен храма… Мы питаем себя на Литургии, чтобы, выходя из храма, жить по Евангелию, проходя достойно то, что Бог посылает нам. И это обыденный подвиг.

Этого я и желаю всем читателям «Православия.ру» – жить по Евангелию, проходя достойно то, что Бог посылает нам.