Епископ Карасукский Филипп: “Я приехал и подумал: «Господи, как они тут, бедные, выживают?»

Жизнь во время кризиса

Кризис на людях в моей епархии не слишком заметен, мы всегда жили небогато. Контраст виден тем, кто раньше мог себе позволить что-то шикарное, а мы живем в деревнях и селах. Я однажды выступал перед школьниками, спросил: «Кто из вас хоть раз был в Новосибирске?», —  из пятисот человек один поднял руку. Я спрашиваю: «А в Москве кто-то из вас был?» – не поднялась ни одна рука. Ни о каком богатстве не может идти речь, у нас в одном населенном пункте редко найдешь больше десяти тысяч жителей.

Люди живут за чертой бедности, в очень тяжелом положении, но и у них видна искорка в глазах, и они находят в жизни радости.

Я приехал сюда служить, первая мысль была: «Господи, как же они тут, бедные, выживают?» Но я увидел в людях жизненную силу, энергию, радость:  кто-то радуется своим детям, работе, своим достижениям. Здесь нет уныния!

Конечно, в деревнях есть проблема – злоупотребление алкоголем, но не скажу, что всё плохо. Заметил закономерность: если в деревне строится храм, деревня больше развивается, люди живут активнее. Храм – как вода в пустыне. Нет воды – всё замерло, жара, дышать нечем, всё умирает. Как только источник забился – всё цветет.

У нас в Ивановке построили храм. Населения всего тысяча человек, но там появилась и лыжная база, и фитнес-клуб, и спортивный комплекс, купили двести пар коньков и лыж людям, все катаются. Деревни развиваются, когда глава или директор совхоза старается для людей. В соседних деревнях такого нет, все обвиняют высшую власть, хотя сами ничего не делают. Деревни стоят на одной земле, через два километра, а такая разница!

К сожалению, в Новосибирской области смертность во всех районах превышает рождаемость, а количество разводов в разы больше количества заключенных браков. Это вопрос не только благочестия и института семьи, мы боремся с таким явлением, как гражданский брак. Молодежь говорит: «Мама, ты с луны прилетела!»

Церковные дети, которые были пономарями в моем храме, вырастают и говорят: «Мы живем гражданским браком». Так они называют сожительство. На Синоде было сказано, что мы не должны сожителей даже причащать. Я пытаюсь это донести молодежи, но бесполезно.

О работе в детских домах и туберкулезных санаториях

Особый вид работы – детские дома. В Новосибирске и Новосибирской области мы окормляем более 20-и таких учреждений, у нас с митрополитом Новосибирским и Бердским Тихоном есть договоренность о возможности приезжать в детские учреждения и помогать сиротам. Мы крестим детей, привозим их в храм и на святой источник. В нашей епархии действует православный детский лагерь для детей-сирот, мы стараемся, чтобы там дети воцерковлялись.

В Новосибирске есть еще Ояшинский психоневрологический детский интернат, там лежат 500 детей. Из них 200 лежачих, которые никогда не встанут.

Этим детям не нужны конфеты или фрукты, государство обеспечивает их всем материальным, им требуется духовная поддержка.

Мы посещаем детские больницы. Во время последней поездки главный врач сказала мне, что участились детские самоубийства. Наркотики, компьютерная зависимость, несчастная любовь – всё это становится причиной трагедий. Мы стараемся общаться, поддерживать детей.

Главной задачей нашей епархии я вижу стремление к тому, чтобы все девять ее районных центров  работали так же плодотворно.

Помогаем мы не только детским домам, но бываем и в двух детских туберкулезных санаториях. Тех, кого там лечат, потом отправляют в туберкулезную школу-интернат. Это закрытое заведение, туда не всегда легко попасть. Часто детей привозят из области, из неблагополучных семей. Многие навещают детей только в конце учебного года. Эти учреждения не относятся к социальным, они медицинские. Если детский дом, приют еще попадают под детские программы и спонсорскую помощь, то в туберкулезных санаториях мало волонтеров и желающих помогать. Дети там видят мало подарков, спонсорской помощи, поэтому мы там бываем чаще.

У некоторых детей дома такая обстановка, что в туберкулезном санатории им лучше.

Дома у родителей они бы так и остались с этой болезнью. В санатории они проходят курс лечения, реабилитации, получают возможность новой жизни. У кого-то отец недавно вышел из тюрьмы, у кого-то родители пьют… Духовное окормление таким детям нужно не меньше, чем лечение. Если у ребенка нет духовной поддержки, он впадает в отчаянье, ему кажется, что его все бросили. Несмотря на то, что детей-сирот в санаториях немного, в основном там дети «домашние».

До отъезда на Архиерейский Собор мы крестили 40 детей в Ордынской школе-интернате. Конечно, мы не можем повезти их по святыням, сводить в храм, но мы даем благословение перед операцией, на Рождество, на Пасху, готовим праздничные концерты, приезжаем с другими священнослужителями.

Родители детей из туберкулезного санатория редко задаются вопросом: «За что?» В 90% случаев они знают, почему так случилось. Кому-то заболевание отец принес из тюрьмы, за здоровьем некоторых детей неблагополучные родители просто не следили.

У детей, которых редко навещают, появляется обида. Спрашиваю их о маме и папе, а ребенок говорит: «Я не хочу, чтобы они приезжали». Кто-то просится домой, а кто-то отвечает: «Не хочу их видеть». Это очень грустно. Заболел ребенок… Плоть от плоти… Почти не ездят.

Есть, конечно, и другие случаи. В санатории лежат матери с грудными детьми, случайно подхватившими инфекцию. Все родители за детей переживают.

Мы создали группу в соцсетях, где дети могут обратиться ко мне. Бывает, им тяжело на душе из-за ухудшения или перед операцией. Мне всегда можно написать сообщение, попросить благословения. Иногда пишут: «Пришлите мне молитву, мне срочно нужно помолиться». Я считаю важной и такую духовную поддержку. Некоторые родители не обращают на своих детей внимания, они не получают ни поддержки, ни подарков на праздники.

Мне помогают благотворители. Мы стараемся подарить ребенку то, что он просит – мягкую игрушку, сумочку, машинку, наушники, чтобы послушать музыку и отвлечься…

О епархии

В 2016 году Карасукской и Ордынской епархии исполняется четыре года. За прошедшие четыре года многое сделано. Проводятся Рождественские чтения, строятся новые храмы.

На Рождество и Пасху у нас проходят Рождественские и Пасхальные фестивали, которые собирают до пятисот человек, в них принимают участие все творческие коллективы района.

Главное событие в Карасукской епархии за прошедший год – это строительство и открытие Духовно-просветительского центра, по программе которого были выделены средства от президента Российской Федерации при поддержке Святейшего Патриарха Кирилла. 15 августа 2015 года мы не только открыли такой центр, но и закончили благоустройство собора во имя Святой Троицы.

В нашей епархии активно ведется строительство новых храмов. Епархия считается отдаленной и небогатой, храмы мы строим при поддержке администрации или на средства благотворителей. На сегодняшний день строятся восемь храмов.

Все большие праздники мы стараемся отмечать с привлечением молодежи и школьников. Особое внимание уделяем Дню семьи, любви и верности – празднику святых Петра и Февронии. Мы хотим донести до молодежи идею о том, что это наши праздники, которые нужно проводить!

Наша епархия находится на границе России и Казахстана, поэтому мы ведем плотную работу с пограничниками. Каждый год на границе с Казахстаном проводятся крестные ходы, ставим поклонные Кресты.

О социальных сетях

Соцсети – это, конечно, обоюдоострый нож, они могут как навредить, так и принести пользу. Представьте ребенка, прикованного к постели. Он не может поиграть в футбол, побегать во дворе, он только смотрит на это из окна. Я знаю одного такого мальчика с горбиком, соцсети для него – отдушина. У него там много друзей, он общается, где-то, может, преувеличивает, что съездил в интересное место, что-то видел, но ему так хочется быть как другие дети!

Другая сторона медали – зависимость от компьютера, когда человек, наоборот, перестает видеть других людей, потому что погружен в интернет. Эту ситуацию взрослые должны контролировать.

О выборности духовенства

Я думаю, что выборность духовенства не коснется, как минимум, архиерейской среды. У нас действует четкая вертикаль власти. В современном мире священник должен иметь богословское образование. Я думаю, что выборность – это неправильно. Это может иметь политическую подоплеку и превратиться в политическую борьбу: кто больше соберет людей, которые проголосуют за того или иного священника.

К тому же у нас проблемы с кадрами. В Новосибирске из полутора миллионов человек в семинарию поступило пятнадцать-двадцать. В 90-е годы был конкурс – семь-восемь человек на место. А тут из полутора миллионов – двадцать желающих.

Молодые люди не становятся в очередь стать батюшками. Поэтому епископу в глубинке надо быть ближе к народу. Попробуйте сказать семинаристу из Москвы: «Поехали служить в Карасук или в Ордынку». Наша задача: рукоположить священников из местных сёл, поселков, районных центров.