На встрече со студентами Сретенской семинарии настоятель монастыря Марии Египетской в Нью-Йорке схиархимандрит Иоаким (Парр) рассказал о своем опыте монашеского служения и духовной жизни в мегаполисе (см. часть 1), а потом ответил на вопросы семинаристов: как понять, что ты призван к монашеству, что значит – быть духовным отцом, как строятся отношения с духовником, чем смирение отличается от смиренномудрия, как в повседневной суете не утратить чувство присутствия Бога и другие.
Схиархимандрит Иоаким (Парр)О монашестве внешнем и внутреннем
– Есть ли духовная разница в жизни монаха, живущего в городе, и в жизни монаха, живущего в пустыни?
– Она есть, но ее быть не должно. Структурная организация монашеской жизни во многих местах является действительно монашеской. Эта структура создается кем? – Людьми. Духовная структура монастыря создается Святым Духом. Вы можете иметь монашескую структуру, но при этом не иметь монашеской жизни. Потому что монашеская жизнь – это не структура. Монашеская жизнь изнутри руководствуется Святым Духом. Она не нуждается ни в каких реформах – она нуждается в том, чтобы ею жили! Она никогда не покидала Церковь, никогда не подвергалась коррупции – а монашеские структуры бывали испорчены, и монахи сами по себе были испорчены. Что является сущностью монашеской жизни? Жить вместе с Богом, вместе с другими, искать Господа прежде всего. Если это есть, то есть и монастырь; если этого нет, нет и монашеской жизни.
Люди спрашивали меня, нашел ли я примеры хорошей монашеской жизни в России. Я сказал, что хорошие примеры монашеской жизни обычно не приглашают меня в гости. А те, которые борются, просят: «Отец, приходи, повидайся с нами». Очень мало мест, которые покинули мир. И если мир не покинут ни этим местом, ни тобой, то ты не монах. Что это значит? Мир (я говорю не о физическом, а о духовном мире бытия человека после грехопадения). Человек существует в связи с грехопадением – поэтому мир духовно поврежден. Мир ищет себя, а не Господа. Для того чтобы быть монахом, нужно покинуть этот поврежденный духовный мир, который себя подчинил греху, и войти в мир духовный, который себя откладывает в сторону и ищет Господа. Вы можете быть монахом где угодно и покинуть мир в любом месте. Вы можете быть человеком, называющим себя монашествующим, жить даже в пустыне, но быть «своим» этому падшему миру, быть в подчинении у него. Освободились ли вы от мира? Если нет, то туда мы не добираемся.
Оглянитесь, посмотрите вокруг себя. Многим даже трудно подумать об этом: очень даже может быть, что один или не один из вас никогда не увидит Царствия Божия. Не потому, чтобы Господь этого не хотел, а потому, что вы не сделаете того нужного, чтобы туда попасть. Вы проиграете все, для чего были сотворены, из-за одного только: из-за любви к себе. Докажите мне, что я не прав. Какая страшная потеря будет! А мы даже не думаем об этом, не сильно об этом заботимся!
Где должна быть Церковь? Везде!
Где должна быть Церковь? Везде! Есть ли такое место, куда не должен идти священник? Если да, то он – не священник. Если он не живет по Евангелию, то лучше ему оставаться дома. У нас достаточно лицемеров. Если вы не хотите жить по Евангелию, оставайтесь дома – никто в вас не нуждается. К чему мы себя готовим? К работе? Карьере? Готовы ли вы быть пригвожденными к кресту, чтобы освободить других? Так много возложено на нас!
Расскажу одну историю. Когда я был моложе и здоровее, я ездил на автобусе вечерами в пятницу, субботу и воскресенье, чтобы кормить бездомных. Залезал под мосты, ходил по аллеям, спускался в метро – находил бездомных, наркоманов, алкоголиков, сумасшедших. В один субботний вечер, после того, как закончилась служба, нам пришли помогать люди: приготовить еду, собрать одежду. Выезжать надо было довольно поздно, потому что бездомные собираются на местах довольно поздно – иначе полиция их арестует. И мы пошли на одну из центральных станций метро. Обычно внутрь на станцию я не вхожу – я беру с собой людей, и они делают всю работу. Но, поскольку я ношу подрясник, благодарят именно меня. Но в один из поздних вечеров – не знаю почему; видимо, Богу было угодно, – и я вошел вместе со всеми на станцию метро. И женщина-смотрительница начала кричать: «Вы не имеете права заходить сюда, приносить еду с собой!» Я сказал своим: «Перепрыгивайте через турникет, а я ее отвлеку». Я пошел с ней говорить, она сказала: «О чем тут говорить? Вам нельзя!» – «Но мы кормим бездомных». – «Здесь будет беспорядок!» – «Мы это сделаем». – «Нельзя. Потому что мой начальник установил такие правила и у меня будут неприятности». Я сказал тогда: «А мне мой Начальник приказывает делать именно так, и если я этого не сделаю, то в беду попаду я». Она меня пропустила.
В метро я обычно не прыгаю на рельсы: они под напряжением, там легко поджариться. Я спустился в туннель, где поезда ходят редко, поэтому люди там могли как-то ночь провести. Один из помощников был со мной, он нес еду. Мы увидели большие палатки из пластика, они стояли вдоль стены. Я спросил: «Есть кто дома? Хотите еды?» – без предупреждения лезть в палатку нельзя, могут просто убить. Парень открывает палатку и смотрит на меня. «Батюшка!» – говорит он по-русски. Я спрашиваю: «Ты православный?» «Нет!» – отвечает. Он был с Украины. «Но ты же попросил благословения». – «А я не верю больше в Церковь! Церковь ничего для меня не сделала! Когда она нужна, ее никогда нет!» Я говорю: «Но вот я – здесь! Церковь пришла к тебе, я здесь!» Он начал мне рассказывать, что с Церковью не так. Я сказал: «Ты прав. Но почему бы тебе не пойти туда, где жизнь? Вылезай отсюда, мы тебе поможем». Он говорит: «Нет. Я умираю». – «Но позволь мне отвезти тебя в больницу». И он мне начал рассказывать о своей жизни – минут сорок мы с ним разговаривали. И в конце он меня спросил, могу ли я его исповедовать. Конечно, да. Тридцать лет он не был на исповеди! Я его исповедовал, потом сказал: «Позволь мне отвезти тебя домой». Он сказал: «Нет». Я был очень опечален тем, что его рана так глубока, что он уже никому не доверял.
В три ночи я вернулся домой, принял душ, пошел спать. Встал в пять утра, чтобы идти в храм. Но я все время думал о том парне. И когда служба закончилась, я сказал одной из пар, бывших в храме: «Поехали со мной – нам надо вытащить одного человека из туннеля метро, отвезти его в больницу». Мы зашли в туннель, а тот парень был уже мертв, его уже унесли…
Сколько людей в Москве, отказавшихся от Церкви, которых мы не посетили? Нужно пойти в туннели метро посмотреть на них. Посмотреть на улицах, в психбольницах, в парках – они не видят Христа, потому что мы им Его не показываем!
Что мы должны делать в городе, чтобы избежать греха и жить духовной жизнью? – Вот ответ! Вы этого не делаете. Господь скажет, когда мы перед Ним предстанем: «Отойдите от Меня, Я не знаю вас». Мы скажем: «Господи, Ты знаешь нас». А Он ответит: «“Я” страдал в московских парках, “Я” ходил в клубы и умирал там, “Я” злоупотреблял наркотиками и блудом, а вы ко “Мне” когда-нибудь присоединялись? Вы потеряли свою собственную жизнь, но “Мне” вы не помогли – отойдите от Меня!» Мы не хотим этого слышать, мы хотим услышать: «Хорошо, добрый и верный раб, войди в радость Господина твоего!»
Что мы можем сделать для того чтобы сопротивляться искушению? – Стать святыми. Так же, как и Отец наш Небесный. Каким образом вы, находясь в семинарии, посещая уроки, не знаете того, что написано в книгах?
Другая история – веселая. В Америке в церквах есть «святые ведьмы», как и у вас. Они бегают и говорят всем, что им нужно делать. Несколько месяцев назад был большой переполох во время Литургии в соборе. Я отправил одного из помощников узнать, что случилось. Он пришел и сказал, что одна из таких «святых ведьм» атакует какого-то мужчину. Я ему сказал: «Прикажи ей остановиться. Я хочу с ней повидаться после службы». После Литургии мы пили кофе – она подошла ко мне очень взволнованная: «Отче, отче, ты должен остановить этого человека! Он стоит на коленях во время Литургии, а по воскресеньям мы на коленях не стоим!» Я сказал: «Оставь его в покое!» Человек подходит ко мне, говорит: «Отец, я прошу прощения, если доставил вам трудности». Попросил прощения и у «святой ведьмы» – она еще пуще на него напустилась. Он сказал: «Знаете, отец, я так благодарен Богу, что Он изменил мою жизнь! Поэтому я не чувствую себя достойным стоять в Его присутствии когда бы то ни было. Я стоял и молился, а женщина начала на меня кричать, что я не имею права стоять на коленях в воскресенье». И он стоял со скрещенными на груди руками и сказал ей: «Если бы вы молились, вы бы меня и не заметили». Он ее размазал буквально таким ответом.
Если вы молитесь посреди города, не нужно беспокоиться, как в нем жить
Если вы молитесь, тогда этот мир не будет искушать вас. Если вы молитесь посреди этого города, то не нужно беспокоиться, как в нем жить. Если вы не молитесь, то вы должны смертельно бояться, потому что ваша глупость ведет вас в ад. Для чего мы были созданы, если мы потеряем Царствие Божие?
Что касается лекарства и пищи для жизни духовной – вам нужен хороший «родитель», который знает, в чем вы нуждаетесь. Если у вас есть ребенок, и этому ребенку меньше года, вы не готовите ему большую картофелину, внушительный кусок мяса и т.д. Не потому, что это – плохая пища, а потому, что ребенок не в состоянии ее съесть. Вы должны пищу приспособить к его возрасту. Ребенок растет – вы даете ему больше пищи другого рода. Если ваш отец целый день работает на тяжелой физической работе, вы не дадите ему такую же еду, как годовалому ребенку: он нуждается в сытной еде. То же и в духовной жизни. Когда кто-то лишь начинает духовную жизнь, нельзя его перегружать длинными службами, молитвенными правилами и т.д. – ему нужно немного, для того чтобы научиться есть, чтобы научиться приобретать духовную силу.
Очень часто человек, приходящий в церковь, просто перегружен: он даже не в состоянии переварить то, что ему дается. И человек уходит. Не потому, что Церковь плохая, а из-за своей неготовности. Вам нужен баланс. Когда мы духовно исправляем человека, мы должны исправлять его любовью, а не гневом и раздражением. Господь исправляет любовью. Очень часто мы грешим, потому что мы пусты, потому что мы в боли. Но когда мы к людям относимся с любовью, а не с жесткостью, люди идут к нам. Был священник, из белого духовенства; слава Богу, не очень хороший богослов. И некоторые вещи он называл своими именами. Но он был исполнен любовью, и все стояли к нему в очередь на исповедь. Он принимал на себя все тяжести и трудности людей, он лечил их любовью. Вот чему вам нужно научиться.
– Как быть человеку, желающему служить Богу, но не знающему, в каком образе – монаха или приходского священника? Нужно ли молиться и дожидаться явного открытия воли Божией или же, возложив на Бога всю надежду, шагнуть в неизвестность?
Если вы любите Бога больше, чем себя, – вступайте в брак. Если слабы и грешны – для вас есть место: монастырь
– Только не прыгайте в неизвестность! Шагайте туда со знанием! Узнайте себя. Я всегда говорю людям: «Если у вас нет борений в молитве, вы любите молиться и вам легко молиться, если на вас не нападают страсти, похоти, если это не ваша проблема; если вы не судите людей, если вы любите Бога больше, чем любите себя, и служите ближнему – тогда вы достаточно сильны, чтобы вступить в брак. Но если вы этого не делаете, если молиться для вас трудно, если вы похотливы, осуждаете, вас съедают страсти, то не вступайте в брак: вы не достаточно сильны, чтобы попасть в рай. Только сильные вступают в брак. Иначе можно потерять и душу, и супруга. Если вы слабы и грешны, боритесь за молитву, осуждаете каждого и вообще вы – мерзость, то у нас есть для вас место: монастыри».
Монашеская жизнь просто необходима Церкви. Это – один из даров Святого Духа. Она никогда не прекращалась и не прерывалась. Только человеческие структуры видимого устройства монашеской жизни были прерваны, но монашеский дух всегда оставался, и всегда были мужчины и женщины, жившие монашеской жизнью. Во многих случаях она просто не понимается. И часто пытаются строить какие-то человеческие конструкции, чтобы попытаться удержать то, что удержать невозможно. Эти внешние структуры нужны, чтобы свидетельствовать и защищать действительность духовной жизни. Они не для того, чтобы уничтожать духовную жизнь, и не для того, чтобы ее прерывать и сделать ее человеческой. Сущность монашеской жизни невозможно определить, специализировать внешними конструкциями. Мы делаем громадную ошибку, считая конструкцию или структуру настоящей действительностью. Давайте проведем аналогию. Походите по Москве – вы увидите много прекрасных церквей. А что происходит внутри? Вот, не внешность делает Церковь Церковью. Прекрасно, если жизнь общины внутри храма соответствует великолепному внешнему облику церкви.
“О встрече со священником нужно договориться заранее…” Но вы когда-нибудь договаривались о встрече со Христом?!
В Санкт-Петербурге мне сказал один человек, что когда он становился православным, он много читал и чувствовал, что это именно то, что нужно. Он пошел в церковь и спросил, что ему делать. Свечница сказала, что ему нужно поговорить со священником. «А где священник?» – «Сегодня у него выходной – приходи завтра, в субботу». Он пришел в субботу – священника не было: «До четырех не будет». Он ждал до четырех, читал и ждал. Священник пришел. В гражданской одежде, так что нельзя было понять, священник ли он вообще. Мужчина снова подошел к свечнице: «Священник пришел?» – «Да, он здесь». – «Могу я поговорить с ним?» – «Вам нужно назначить встречу!» – «Но мне бы поговорить со священником». – «Кто вы такой?» – «Мне интересно Православие, хочу поговорить со священником». – «У священника нет времени, он очень занят!»
Вы когда-нибудь договаривались о встрече со Христом? Вы хотите помолиться, а Он говорит, чтобы вы назначили встречу? Что мы делаем? Что мы делаем?
«Все христиане призваны к покаянию»
– Насколько легко и насколько ответственно быть монахом, который должен каяться, и священником, который должен проповедовать?
– Все христиане призваны к покаянию. Вы обязаны каяться, чтобы быть христианином, а покаяние – это радикальное изменение направления вашей жизни. Какое направление вашей жизни? – Я. А радикальное изменение направления жизни – Господь. Все христиане должны быть в покаянии. Если нет, то вы – не христианин. Очевидно, что и монах должен каяться, и иеромонах, и белый священник, и все христиане. Люди, которые идут в рай, это не только ведь монахи. Евангелие для всех. Что, пускай монахи молятся, монахи постятся, монахи каются, борются со страстями – не мы. Если дело так обстоит, то мы должны сразу расстаться.
Очень опасно рукополагать молодых иеромонахов и бросать их на растерзание женщинам
Конечно, вы можете быть иеромонахом, но не в таком юном возрасте. Вообще очень опасно рукополагать молодых людей, которые являются монахами, и бросать их на растерзание женщинам в надежде на то, что они выживут. Некто должен прийти сюда с огненным мечом и очистить монастырь от хищниц-женщин. Это ужасно! Когда рукополагается молодой монах, я определяю, когда он начинает исповедовать. И если он исповедует, то ему не позволяется говорить что бы то ни было кому бы то ни было на исповеди, никаких советов – просто слушать исповедь и читать разрешительную молитву. Если он не может дать разрешение, он должен отправить этого человека ко мне. Несправедливо, неправильно и нездорово для священника и для кающегося – давать того, кто не является опытным в принимании исповеди. Это не означает, что нет святых среди молодых иеромонахов и что молодые иеромонахи не несут благодать Божию. Они слишком молоды для того, чтобы быть мудрыми. Если вам будут делать операцию на головном мозге, вы предпочтете опытного доктора, такого, который делает такие операции лет тридцать, а не молодого новичка.
Один из моих духовных чад в соборе, молодой, очень умный, талантливый, яркий, очень гордый вышел и исповедовал. Я шел в собор позднее: опоздал на поезд. Зашел в храм во время утрени – владыка мне сказал, чтобы я шел на исповедь. Я надел епитрахиль и стал в сторону – вся церковь разом переместилась на мою сторону, оставив молодого священника. Он очень расстроился! Потом я ему сказал: «Чем седее борода, тем длиннее очередь».
– Что значит – быть духовным отцом? И что значит – иметь духовного отца?
Духовный отец помогает вам увидеть то, чего не видите вы
– Мы все нуждаемся в помощнике. Никто не попадает в Царствие Небесное сам по себе, никто. Мы не протестанты: «Иисус и я». Такого нет. Представим, вы живете на острове. Вы вырастаете, не встретив ни разу ни одного живого существа, кроме себя. Вы растете, не можете видеть свое лицо – вы можете смотреть только вперед и туда, куда можете повернуть голову. Лоб или спину вы не увидите. Очень хорошо вы можете знать только некую часть себя и только то, что вы знаете о себе из собственного опыта. А потом вдруг вы решили попутешествовать и оказались в Африке. Там вы увидите другое существо. Выглядит примерно так же, как и вы, но не совсем так. Потому что это женщина, а вы мужчина. «Как я выгляжу?» – «Не совсем так, как я». У вас появляется совершенно другая перспектива, чем та, которая была раньше. Вы видите себя уже во взаимоотношениях с другим. Вот что делает духовный отец: он помогает вам видеть то, чего не видите вы. Он помогает вам построить взаимоотношения с другими. Он помогает вам понять, что вы связаны. Сами вы исправиться не можете – вам это помогают сделать. Духовный отец – это тот, кто прошел по этому пути. Духовный отец – это камень, ступень, которая должна быть в воде между двумя берегами. Не очень близко к одному и далеко от другого, а точно в центре. И достаточно выдаваться из воды, чтобы вам не упасть в воду, и достаточно низко, чтобы вы смогли на нее наступить. И когда вы наступаете на эту камень-ступень, вы переходите на другую сторону. Цель духовного отца – довести вас до Бога, а не изолировать вас для себя.
Опыт ожидания – самый ценный
– Какой афонский опыт самый ценный для вас?
Господь приходит к тем, кто умеет ждать
– Ожидание. Опыт ожидания. Господь приходит к тем, кто умеет ждать. Он всегда здесь. Но вы должны подождать, чтобы Его услышать. Чтобы Его увидеть. Ожидать не значит бездействовать, это значит контролировать свои страсти, желания и верить, что Бог даст вам именно то, в чем вы нуждаетесь. И отпустите этот контроль над собой. Мне нравится контролировать все, но это не работает. Вы не можете что-либо контролировать, если вы не можете контролировать себя. Господь – главный. Господь любит вас больше, чем вы можете любить себя. Просто любите Его, служите Ему и – ждите. Все приходит к тому человеку, который умеет ждать. Вот мой опыт, один из многих.
– В чем разница между смирением и смиренномудрием?
– Это – разные формы выражения смирения. Смирение – это отсутствие самости в полноте Божией, это отсутствие страстей в присутствии мира. То есть невозможно быть бесстрастным, если любишь себя. Христос – бесстрастный. Входя в жизнь Христову, единственный способ сделать это – стать бесстрастным. Страсти – это грехи, а грех означает одно: любовь к себе. Страсти – это такие грехи, которые повторяются так часто, что становятся частью твоей природы. И ты становишься их рабом. Когда ты приступаешь ко Христу, ты не можешь быть больше грешным. Мы называем монастырь: «Святая обитель такая-то». А когда посмотришь на людей там, говоришь: «Вы что, шутите?» Не монахи делают обитель святой! Монастырь принадлежит Господу – именно Он делает его святым. Когда мы приходим ко Христу и становимся частью духовной жизни, мы должны стать святыми. Если я приношу дар – хлеб и вино – помещаю их на Престол, место присутствия Бога, дар освящается на этом Престоле. Не дар делает Престол святым. Когда мы приходим к Богу и если мы приходим к Нему действительно для того, чтобы измениться, то покаяние нас меняет. Оно делает нас святыми, как Бог. И тогда ты распознаешь, что твой грех уничтожает тебя, что ваша эгоцентричность, самолюбие отвращает вас от Бога. Тогда вы научаетесь смирению.
Станьте святыми!
Схиархимандрит Иоаким (Парр) в Сретенском монастыре– Как научиться жить в присутствии Божием, когда очень много забот, когда столько людей окружает тебя? Столько задач, которые нужно выполнить!
– Единственное необходимо: «Мария же избрала благую часть, которая не отнимется у нее» (Лк. 10: 42). И я обращусь к вам: вы можете находиться посреди чего-то жизненно важного, под настоящим прессом, но это вас не останавливает, вы продолжаете выполнять эту жизненно важную задачу. Потому что вы любите себя. Поэтому тот, кого вы любите, он получает всегда все внимание. Если бы вы любили Бога, не важно, что бы вы делали: вы постоянно бы к Нему возвращались. Так же, как мы постоянно возвращаемся к себе. Способ любить Бога – это перестать любить себя. Трудно. Если ты любишь себя, то тогда никого другого не полюбишь – никого, любить другого не возможно тогда. Если бы вы любили всех в этом помещении, кроме одного кого-нибудь, то это подразумевало бы, что вы не любите никого, кроме себя. А вы говорите: «Как же это возможно?» Потому что вы любите всех этих людей только согласно вашему суждению о том, что они достойны этой любви. А этот – не достоин. Каждый должен быть любим. Бог любит нас всех без всякого различения – не важно, что мы делаем, кто мы: Он любит нас всецело. И то же самое должны делать мы. Он дал нам очень мало заповедей, но Он дал нам такую заповедь, чтобы мы Его любили в первую очередь, Он поручил нам любить ближнего и любить врагов. Это малые заповеди, которые нам переданы. А мы на это не обращаем внимания. Он говорит: «Заповедаю вам любить Бога больше всего» – мы так не делаем. Сильнее всего мы любим себя. Он нам поручает любить врагов. А сколько у вас, в этой семинарии, есть людей, которые вам не нравятся, которых вы избегаете, с которыми вы не разговариваете? Мы не слушаем Его. Это настоящее борение, но каким образом бороться? Как мы можем любить Бога, Которого не видим, отвечает Писание: «Если ты говоришь, что любишь Бога, Которого не видишь, но не любишь ближнего, которого видишь, то ты лжец» (ср.: 1 Ин. 4: 20). Любите брата, которого видите. Христос говорит о том, что все, что вы делаете ближнему, вы делаете Ему. Достижение знания Бога – в ближнем.
Если вы не хотите поститься – перестаньте грешить
В Скитском патерике рассказывается, как отцы проводили Страстную седмицу. Монахи в один день вкушали немного хлеба и воды, молились целый день. Пришел паломник. И они ему устроили праздник. Люди их осудили за это: «Как вы смеете делать такое? Ведь пост идет!» А монахи ответили: «Когда приходит Господь, поста не бывает!» Пост помогает нам освободиться от греха – когда же мы живем в святости, поститься нам не нужно. И мы не постимся, когда мы пребываем с Богом. Это не означает, что мы не подчиняемся церковному Уставу! Люди приходят ко мне и спрашивают: «Отец, нужно ли мне поститься? Я не могу понести поста». Я отвечаю: «Никто не обязан поститься никогда, если он безгрешен. Если вы не хотите поститься, перестаньте грешить – тогда целый день можете есть, что заблагорассудится». Спрашивают: «Отец, мне каждый раз исповедоваться перед Причастием?» Я отвечаю: «Конечно, нет. Не грешите, и тогда к Причастию приходите без исповеди». Это очень просто, но нам это почему-то не нравится. Мы хотим грешить – поэтому наша жизнь такой беспорядок. И мы хотим сделать такой «быстренький косметический ремонт», чтобы было легко и просто.
(Окончание следует.)
2 февраля 2016 г.
