Митрополит Амфилохий навещает больного Патриарха ПавлаАрхимандрит Мефодий (Остоич), наместник Цетиньского монастыря, родился 1 апреля 1976 года в Сараево, столице Боснии. Закончил экономический факультет в Подгорице, затем богословский факультет Белградского университета. В монастырь Рождества Богородицы в Цетине пришел в ноябре 2002 года, в 2004 году на праздник святых апостолов Петра и Павла принял монашеский постриг. По благословению митрополита Черногорско-Приморского Амфилохия, с 23 сентября 2007 года ухаживал за больным Патриархом Павлом. В 2014 году Сербская Православная Церковь отметила 100-летие со дня рождения Его Святейшества блаженнопочившего Патриарха Сербского Павла и 5-летие со дня его кончины. Своими воспоминаниями о последних двух годах жизни Патриарха отец Мефодий делится со слушателями радио «Светигора».
– Отец Мефодий, я помню дни, когда вы собирались в Белград на новое послушание, готовились быть рядом со Святейшим. Должна признаться, что мы тогда, немного в шутку, «по-черногорски» гордились тем, что среди всех отцов и монахов именно наш, цетиньский, монах едет в Белград заботиться о больном Патриархе. Как вы тогда себя чувствовали? Зная духовный портрет Патриарха, осмелюсь спросить: кто о ком заботился?
– Тогда надо мной подшучивали, что вернусь я на Цетине лет через пятьдесят, беззубый, сгорбленный, с клюкой, и на вопрос: «Как себя чувствует Патриарх?» дрожащим голосом буду отвечать: «Патриарх поправился!»
Мне говорили, что хоронить меня будет Патриарх, зная, что на мой вопрос: «Кто будет о нем заботиться, когда я умру?» он ответил: «Не беспокойся, ты умри, а там кто-нибудь да найдется».
К слову, о нашей черногорской гордости: да, мы гордимся даже тем, если своего воробья к орлу пошлем или гусеницу к змеям ядовитым. Но если бы у нас этой черты не было, мы не выжили бы между Сциллой и Харибдой. И мне в голову не могло прийти, что последним подвигом Патриарха, после всех подвигов его жизни, будут годы жизни, проведенные со мной, цетиньским монахом. Я вечно благодарен Богу за то, что Он удостоил меня этих двух с половиной лет, которые я был рядом со Святейшим, которые прошли как один миг, за то, что он дал мне столько, сколько я мог вместить, принять и понести.
– Как выглядел ваш общий день, точнее те дни, когда Патриарх чувствовал себя лучше?
– Что может рассказать альпинист, которому однажды довелось подняться на вершину мира, на высшую точку планеты и видеть перед собой весь мир, и который не может выразить свое восхищение, счастье и радость?
О том, что происходило между нами, что происходило в моей душе, я могу только вспоминать, размышлять и жить этим всю свою жизнь
Я могу рассказать о том, когда мы просыпались, когда мы ели, когда мы молились, когда и кого принимали, но о том, что происходило между нами, что происходило в моей душе, я могу только вспоминать, размышлять и жить этим всю свою жизнь. Все, чтобы я не рассказал, только упрощало бы, делало бы банальными эти воспоминания альпиниста, побывавшего на вершине Эвереста. Отдаю себе отчет, что я был последним человеком в его жизни, более того, человеком, в котором он меньше всего нуждался. Он был полностью обеспечен уходом персонала клиники, в которой мы находились, и все, что происходило между нами в то время, происходило только ради меня.
Делегация СПЦ у Патриарха Павла– За эти два года, проведенные рядом с Патриархом Павлом, что вам особенно запомнилось, что осталось в памяти?
– Немало книг о Патриархе вышло из-под пера мудрых и опытных людей. Думаю, что самой значительной из них станет (или уже стала) книга владыки Крушевацкого Давида (Перовича), который всю свою жизнь шел с ним рядом, след в след, от косовских до белградских дней. Есть и книги протоиерея Радича, Мирослава Раконьца и многих других, которые могли бы дать более полный ответ на ваши вопросы.
Чего в нем не было совершенно, но в чем глубоко погрязли мы: искаженной свободы, эгоистичного самоутверждения, отчуждения и фальши
Боюсь ошибиться, перечисляя все бесчисленные дары и добродетели, которыми обладал Патриарх, и которые я, неопытный во всем этом, видел и угадывал. Боюсь пропустить что-то драгоценное, не говоря уже о том, что я, по своему несовершенству, многое не разглядел и не увидел. Скажу о том, чего в нем не было совершенно, но в чем глубоко погрязли мы: искаженной свободы, эгоистичного самоутверждения, отчуждения и фальши.
– А каким видели Патриарха Павла другие люди (может быть, духовно непросвещенные), например, медицинские работники, сестры, врачи?
– Мне казалось, что я духовно просвещен, пока я не оказался в клинике ВМА (Военно-медицинской академии), среди этих «духовно непросвещенных» людей, которые примером, а не на словах давали мне урок христианской любви и жертвенности. Я имею ввиду и медицинский персонал, и пациентов.
А как Патриарх влиял на людей! Вы знаете, что блаженнопочивший Патриарх Московский Алексей II сам лично встречал Патриарха Павла в аэропорту, а не в патриаршей резиденции, и что Святейший Патриарх Кирилл служил панихиду на его могиле. И так же, как история мира исчисляется со времени до Христа и после Христа, так и история ВМА исчисляется временем до Патриарха Павла и после него. Клиника ВМА до Патриарха Павла была храмом медицины, а после него стала и храмом Божиим.
И сейчас я чувствую себя там как дома. Со многими людьми в клинике у меня сложились глубокие и искренние дружеские отношения, мы жили как одна семья, вместе переживали и радостные, и тяжелые моменты, поддерживали друг друга, помогали, это невозможно забыть. Конечно, это было особенное время, оно укрепило в вере многих людей в больничных палатах и операционных клиники.
Патриарх Павел снова и снова повторял: «Будем людьми!»
– Мы помним те истории, которые вы нам рассказывали, когда ненадолго приезжали на Цетине, каждая из них напоминала истории из Патерика. Поделитесь ими с нашими читателями…
– Я слышал столько разных историй о Патриархе в самых разных вариациях, от самых разных людей. Даже те, кто не знал его лично, так убедительно их рассказывали, что я уже не помню, какие из них реальные. Вспомню одну, которая очень актуальна и поучительна в наше время. Когда Патриарха навещали высокие государственные деятели, приходили «размахивая руками», что значит – без гостинца, с пустыми руками, на мой вопрос: «Ваше Святейшество, что предложить дорогим гостям?» он, подняв глаза, спокойно отвечал: «То, что они нам принесли!» Не зря говорил… Всегда снова и снова повторял: «Будем людьми!»
– В современной истории Сербии нет человека, которого в последний путь провожали бы с таким трепетом, почитанием, любовью, как Патриарха Павла. Как будто в те минуты мы все, соборно, спрашивали себя: что теперь будет? Что нас ждет? Скорбь сопровождалась страхом. Как это переживали вы? В то последнее утро вы причастили Патриарха…
– Знаете, все перечисленное вами, кроме последнего – Причастия, можно отнести и к похоронам Тито. Но сущностная разница в том, что за мертвым Тито шел народ, ведомый или мирской идеологией, результатом которой стало кровавое уничтожение и опустошение всего, к чему она прикасалась, или директивным построением в колонны и процессии.
На похоронах Патриарха жажда Христа, может быть, как никогда раньше, подвигла народ поклониться и попрощаться с тем, кто сохранил в себе дивный лик Христов
А на похоронах Патриарха жажда Христа, может быть, как никогда раньше, подвигла народ поклониться и попрощаться с тем, кто сохранил в себе дивный лик Христов. Только этим можно объяснить ту величественную и мистическую атмосферу, царившую в течение тех пяти дней с момента упокоения до похорон. И нам надо продолжить путь за Христом, как и в тот день, когда мы шли за гробом Патриарха Павла. К этому он призывал нас всю свою жизнь.
– Прошло пять лет со дня упокоения Патриарха. Народ еще при жизни называл его святым. Я уверена, что по любви и милости Своей Господь откроет нам это, когда придет время. Слава Богу, наш народ богат святыми угодниками, а сколько тех, о ком мы не знаем и пока нам не дано знать. Они известны только Богу. Все те, кто оставил о себе письменные свидетельства, заботились о своем народе и Церкви. Но призыв Патриарха: «Будем людьми», похоже, оставил самый сильный отпечаток в душе нашего народа. Какими Патриарх хотел нас видеть, и следуем ли мы сегодня этим путем?
– Патриарх хотел видеть нас такими, каким видел его народ. Это главное. Каждый из нас спасается по-своему, у каждого свой путь. Бог, по молитвам всех, как вы сказали, прославленных и неизвестных святых, покажет нам наш путь к спасению. И после долгих скитаний во тьме осветит лик Христов, как сказано в поэме «Луч микрокосма» святого Петра II (Негоша) Ловченского Тайновидца:
О преблагой, тихий учителе,
Сладка и чиста вода источника Твоего бессмертного!
От Твоего взгляда пресветлого в страхе тьма бежит… поразил Ты смерть воскресением. Славит земля своего Спасителя!
С архимандритом Мефодием (Остоичем) беседовала Оливера Балабан Перевела с сербского Светлана Луганская
