Березовская Тамара Александровна – прихожанка Вознесенского кафедрального собора, она занималась социальной деятельностью и благотворительностью. Мы с ней, когда я сюда приехал в 1996 году, несли посильные труды.
Она последний год тяжело болела раком, и, можно сказать, сгорела за четыре-пять месяцев. Но она, несмотря на болезнь, постоянно исповедовалась, причащалась. Почему хочется сказать о ней? Благодаря Тамаре Александровне, я, ещё молодой священник, когда только приехал в Новосибирск, по её предложению стал вместе с ней заниматься детскими домами, домами ветеранов и больницами. Благодаря её толчку, её энергии мы стали повсюду ездить.
Она буквально за руку меня водила, со всеми знакомила, говорила, что батюшка к вам будет приезжать и т. д. Конечно, это была раба Божия, которая жила не ради себя, но ради других. Я помню, как Тамара Александровна возле дома постоянно кормила голубей, бездомных кошек, где их только увидит. По всем монастырям их пристраивала, голуби даже жили у неё дома, она их лечила. Кроме неё никто не занимался психиатрическими больницами.
Многие считают, что в психушке люди уже отверженные, невменяемые, сами в себе, и ими заниматься не нужно. И вот она буквально меня упросила, и мы с ней посетили эти больницы.
Детские больницы мы и сейчас посещаем, но взрослые психиатрические больницы – это страшный крест. Его могут нести не все. Бывают неприятные случаи при посещении, там ведь люди разные: и агрессивные, много бесноватых. Но Тамара Александровна, несмотря на это, всё выдерживала, справлялась и не бросала. Занималась такими больницами: и городскими, и областными, ездила к обездоленным, брошенным бабушкам в дома ветеранов и меня всё время уговаривала. К детям ездить легче – они весёлые, жизнерадостные, от них что-то черпаешь.
А вот, кто был в домах ветеранов, или в реанимациях, знает, как там тяжело. Буквально из тебя выкачивают силы. Приходишь радостный с желанием сказать слово Божие, а там скорби, боль, гнойные раны, чесотка и тому подобное.. Это сейчас в этих домах более-менее лучше стало, а в начале 90-х всё было разрушено. Заходим в актовый зал, а там в одной комнате 120 человек. Кто орёт, кричит, кто-то упал с кровати и поднять его некому, кому-то надо куда-то сходить, – и всего одна-две санитарочки на эти 120 человек! Зашли туда с запасными дарами для причастия, а там страшная картина. Плачь, стоны… После этого два-три дня в себя приходишь. Как будто на тебя камень положили. Скорбь, уныние такое… А Тамара Александровна всё это выдерживала и всем сопереживала.
Такое огромное сердце у человека.
Поэтому прошу помянуть рабу Божию Тамару, которая преставилась 5 сентября 2009 г. Знаете, кроме всего прочего, она ещё кормила бомжей. В Вознесенском соборе за ней были закреплены послушания по приёму и распределению одежды, продуктов и всё такое прочее. Сколько раз её и грабили, и обворовывали.
Сама рассказывала, что вот мол одену, обую, а он (бомж) идёт, всё снимает с себя и пропивает, представляете? Всегда у неё учился с ними разговаривать. Жестко, по-деловому, но, всё равно никогда не отказывала в помощи.
Давала и валеночки, и носочки, и продукты. С её легкой руки мы за собой закрепили два детских психиатрических дома: в п. Ояш и Толмачёво. Там дети – инвалиды и калеки. В п. Ояш в детском доме находилось 550 человек. И все больные. И всегда удивляемся: человек такой, что вроде сознания нет, а душа всё чувствует. Несёшь конфетку и иконочку. Конфетку дал – реакции никакой, взял рефлекторно и всё. Просто что-то дали. А поднесёшь иконочку – человек вроде бы и не понимает что это, не осознаёт. Что фантик, что бумажка какая-то, а нет. Тянется, целует и иконку, и крестик, прижимает к груди.
Это ещё раз показывает: душа чувствует святыню, душа чувствует добро, доброго человека, веру православную.
Поэтому дорогие братья и сестры, для всех нас это, конечно, пример. Пока мы с вами живём на земле, нужно творить дела милосердия. В последнее время, как учили святые отцы, подвигов не будет. Мы плохо постимся, плохо молимся, глаза не видят, уши не слышат, службы не понимаем, и нет времени сходить в храм, – это общий порок нашего времени, но, по крайней мере, дать копеечку возможность всегда есть. Мы не говорим давать тысячу рублей. Идёт человек, просит – дай десять, пять рублей или копеек.
Идёте на службу, взяли булку хлеба и поставили на канон. А то бывает, как человек рассказывал, явился ему родственник умерший: «Ну, что ты молишься всё, а ни разу меня не помянул, милостыню за меня ни разу не дал». Человек бросился в храм, поставил свечку, принёс какую-то жертву, родственник больше не являлся. Ведь молиться очень долго нужно, чтобы толк был, а милостыню дал и она сразу принимается.
Поэтому будем молиться Господу Богу и всем святым угодникам Божиим, чтобы Господь дал нам ещё время на покаяние, дал нам время на милосердие, чтобы мы не забывали, что “рука дающего никогда не оскудеет”. Господь всегда поможет и умножит всё сторицею и чтобы мы через всё это сподобились Царствия Небесного.
