Экстремизм становится настоящей проблемой современного мира. Теракты на религиозной почве происходят практически каждый день. Казахстан в этом смысле более или менее спокоен, но насколько это спокойствие реально? Как защитить общество и, что еще важнее, наших близких от радикализации? Об этом мы побеседовали с директором казахстанской Ассоциации центров исследования религий Юлией Денисенко.
– Юлия, недавний случай с жестоким убийством ребенка няней в Москве шокировал многих. Но ведь не исключены похожие истории и в других странах. Например, у нас… Как обезопасить казахстанцев от потока извне радикально настроенных личностей?
– Я, конечно, не могу на 100 процентов исключить вероятность проникновения в Казахстан радикально настроенных людей, как и того, что под маской мигрантов к нам в страну заезжают вербовщики в террористические организации, но могу сказать, что в Казахстане уже давно начали применять превентивные меры в данном направлении. Практически еженедельно с мигрантами и беженцами проводятся занятия, в рамках которых имамы на разных языках объясняют основы ислама, правила поведения в Казахстане, рассказывают о наших культурных обычаях и традициях. У нас в стране есть 500 информационно-разъяснительных центров, созданных при участии ДУМКа. То есть работа ведется.
Но я хотела бы обратить внимание на то, что практически все радикальные элементы, в частности выехавшие для террористических действий из страны, не были ни мигрантами, ни лицами, привлеченными в радикальный ислам мигрантами.
Кто виноват? Все!
– А откуда они почерпнули эти идеи? Интернет?..
– Чаще всего да. Но тут стоит понимать древнюю истину: семена прорастут только в благодатной почве. У каждого из нас есть конституционное право на свободу вероисповедания, а значит, одеваться так, как предписывает ему его религия. Нельзя записывать каждую женщину в хиджабе или мужчину с бородой в потенциальные террористы! Важно не то, что на голове, важно то, что в голове человека. Не нужно шарахаться от таких людей, подозревая их в чем-либо просто на основании того, что они выглядят иначе. Такое поведение как раз таки и приведет человека к мысли: “Моя страна меня не понимает, и даже родственники не принимают”. То есть общество само в ряде случаев толкает гражданина на радикализацию. Ведь как человек попадает в ту же Сирию? Ему обещают, что там его будут понимать, ценить…
Случай из моей практики: парень уехал в Сирию, его мама сидит и плачет. Я задаю ей простой вопрос: “Вы видели изменения в своем сыне?”. Она отвечает: “Да”. Начинаю расспрашивать дальше, и выясняется, что два года парень жил дома, и родители спокойно наблюдали за его радикализацией. Их даже не насторожило, что сын перестал есть еду, которую готовит его мать, объясняя это тем, что раз она не читает намаз, то грешница и ему от нее ничего нельзя брать. Чего они ждали?
И только когда парень уехал, они обратились в правоохранительные органы и стали требовать: “Верните нашего ребенка!”. Но проблема в том, что ни правоохранительные органы, ни специализированные НПО локатором по выявлению потенциальных кандидатов в террористы не обладают. Только близкие люди могут первыми заметить изменения в человеке и заподозрить неладное. Поэтому, если вы видите, что родственник, друг, коллега или просто знакомый стал вести себя не так, как обычно, не молчите! Обратитесь к психологам, специалистам. Потому что сами вы с этой проблемой можете не справиться. Скорее, наоборот, пытаясь самостоятельно вернуть человека в реальность, вы рискуете окончательно оборвать все связи и подтолкнуть его ближе к вербовщику.
– А по каким признакам можно заподозрить, что близкий человек попал в сети вербовщиков?
– Это видно сразу. Меняются круг общения, поведение, одежда… Режим дня тоже может поменяться, потому что в экстремистских организациях обучение обычно проводится по Интернету и в ночное время. То есть у человека наблюдается постоянный недосып. Кстати, это один из способов манипуляции: от недостатка сна человек хуже соображает, а значит, его проще в чем-либо убедить. Также человек может резко перестать смотреть телевизор, фотографироваться, есть прежнюю еду. Возможно, он изъявит желание уйти с работы или перестать учиться в светской организации. Вы услышите много критики в отношении традиционного духовенства.
Нелегкая это работа – из секты тащить обормота
– Допустим, какая-то мама увидела у своего сына или дочери описанные вами признаки. Что ей делать дальше?
– В первую очередь задать себе вопрос: почему ее ребенок каким-то чужим дядям и тетям из Интернета доверяет больше, чем ей. В большинстве случаев оказывается, что проблемы идут из семьи. Выясняется, что родители с ним не общаются, унижают, бьют. Любой человек захочет из такой семьи сбежать. Чтобы психологи могли его вытащить из какой-либо секты, нужно понимать, куда именно тащить. Надо, чтобы в семье его ждали и любили. Вроде бы так просто звучит, но по факту сделать это непросто. Та мама, о которой мы говорили вначале, не могла вспомнить, когда она последний раз говорила своему сыну, что любит его. Многие родители только у меня в кабинете начинают разговаривать со своими детьми нормально.
Интересуйтесь жизнью своего ребенка! Если он говорит, что ходит в мечеть, сходите тоже. У имама всегда есть список обучающихся. Посмотрите, действительно ли ваш ребенок ходит на курсы при мечети.
Но проблема в том, что не всегда вербовщики действуют через религию. Это могут быть языковые курсы, что-то, связанное с компьютерами, и так далее. Не поленитесь, проверьте, чем занимается ваш ребенок.
Но если подозреваете, что близкий человек попал в секту, идите в правоохранительные органы, к тем же имамам в мечеть, к психологам.
